Среди благотворителей есть мошенники. Честные фонды пока боятся говорить об этом, чтобы не усугубить положение благотворительности в России

Двухлетняя дочь финансиста Андрея Щербакова угасала, а московские медики даже не могли толком поставить диагноз. Щербаков обратился к немецким врачам, и те предупредили: лечить будем, но в случае осложнений стоимость лечения возрастет вдвое. Через три недели Сашу поставили на ноги, и она вернулась домой. А еще через три месяца ее отец получил спам-рассылку. «Спасите Сашеньку! Нужно собрать ?100 000», — просил неизвестный отправитель. К письму была приложена фотография и история болезни дочери Щербакова. Он удивился: дочка уже была здорова, а полный курс лечения у немцев стоил всего ?8000.

Благотворительность — тоже индустрия, и по мере того как она росла, в нее пришли мошенники. С ними сталкиваются все чаще, и фонды, которые занимаются сбором пожертвований, уже не могут — а многие и не хотят — замалчивать проблему. По оценкам Александра Финютина, директора фонда «Кто, если не Я», на благотворительность в России тратится около 16 млрд рублей в год, и почти половина этих денег уходит не по назначению. В 90-х годах в Штатах сложилась похожая ситуация, говорит Татьяна Тульчинская из фонда «Все вместе»: там тогда люди перестали доверять благотворительным организациям.

В России благотворительным фондам тоже не очень доверяют, хотя большинство из них работают честно — не доверяют не из-за мошенников, а из общей подозрительности и склонности везде видеть обман. И честные фонды от греха подальше боятся показывать на жуликов пальцем. Проблема еще и в том, что скоро тем, кто зарабатывает на благотворительности, станет жить проще. Минэкономразвития обещает в ближайшее время согласовать законопроект о поддержке благотворителей, и эксперты говорят, что он поможет не только порядочным фондам. Newsweek изучил, как в России наживаются на благотворительности.

ДОБРЫЕ ОТКАТЫ

В благотворительных фондах рассказывают, что в последнее время желающих заняться благим делом особенно много. «Постоянно приходят пиарщики от компаний-доноров и говорят: вот вам 500 000 рублей от нас, а вы мне за это 100 000 верните в конвертике», — рассказывает руководитель крупного благотворительного фонда. То же самое с поставщиками имплантов и дорогих лекарств, подтверждает глава Российского фонда помощи Лев Амбиндер: «Говорят, размер отката там доходит до 60% от стоимости препарата. Как с этим бороться, неясно». Впрочем, многие его коллеги уверены: лучше платить откаты и помогать нуждающимся, чем терять эти деньги. Потерять их сейчас проще, чем найти.

Самый популярный способ нажиться на благотворительности — интернет-сайты и спам-рассылки. Два года назад журналист и публицист Максим Кононенко закрыл один такой сайт: «Я обнаружил портал, на котором размещалась информация фонда “Доноры — детям”. Они брали фотографии больных детей и их истории, а номер счета меняли». Кононенко говорит, что написал заявление в ФСБ, и злоумышленника поймали. Им оказался школьник из небольшого сибирского городка. Его пожурили и отпустили.

Волонтер из Москвы Марина раньше находила такие сайты раз в пару месяцев. А теперь рассказывает: «Но с началом кризиса они как с цепи сорвались. В месяц появляется по четыре сайта». Она надеется, что этим порталам не удается собрать много денег.

Впрочем, если созданием «клона» занимается не ребенок, справиться с ним будет нелегко. Фонд «Подари.орг» этой весной собирал 500 000 рублей на пересадку почки для восьмилетней Ксении Гусевой. «И тут мы узнаем, что кто-то рассылает информацию о Ксюше на электронные адреса. Мошенники сменили только номер счета», — говорит финансовый директор фонда Мила Шахматова. Фонд немедленно обратился в милицию, и счета злоумышленников арестовали. С Ксюшей все закончилось хорошо — в мае ей успешно пересадили мамину почку.

А вот фонд до сих пор пытается разобраться с мошенниками — спам-рассылки продолжаются. Шахматова рассказывает: «Мы под видом благотворителей даже в переписку с ними вступали. А они нам отвечали от лица несуществующего папы девочки. Потом мы опять привлекли прокуратуру. Они ненадолго прекратили свою деятельность, а в июне пошла та же самая рассылка».

Мошенники успешно действуют и вне интернета. Их называют ложными волонтерами. В сентябре в Саранске арестовали Валентину Лукшину. По версии следствия, она несколько раз приезжала в Москву, находила больных детей, собирала деньги на операцию, а потом бесследно исчезала. Окончательный приговор ей пока не вынесли — материалов для дела так много, что следствие дай бог управится к осени.

НИКТО НЕ ХОТЕЛ ПОМОГАТЬ

Благотворительные фонды не доверяют получателям помощи и тщательно проверяют их запросы. Обычно проверка проходит в три этапа. «Первый — разговор с самой мамой. Второй — беседа с соцработником, который может проверить финансовое состояние семьи. Третий этап — комментарий и прогноз врача», — говорит Амбиндер. Фонды сталкиваются с фактами мошенничества на каждой из этих стадий. Глава фонда «Созидание» Елена Смирнова утверждает, что из 10–15 просьб о помощи, поступающих в фонд, проверку проходит лишь одна.

«Золотое правило фондов — не давать деньги в руки. Иначе непонятно, что с ними будет. Только безналичный расчет и только с непосредственными поставщиками медицинских препаратов и услуг», — говорит Тульчинская из фонда «Все вместе». Впрочем, фондам поневоле приходится нарушать это правило. Например, чтобы сэкономить на налогах.

А иногда благотворитель проявляет настойчивость и хочет лично вручить деньги — считает, что так надежней. Лев Амбиндер рассказывает про такой случай: кто-то захотел сам вручить семье больного ребенка $10 000. Всего на лечение требовалось $50 000. «Ну, думаю, ладно, — вспоминает Амбиндер. — Лично так лично. Звоню маме, проверяю: пришли деньги? А она в ответ — какие деньги? Все, говорю, в таком случае мы прекращаем сбор денег. И вешаю трубку. Через полчаса мама перезванивает. Плачет, говорит: вы же все равно все соберете, а мне потом лишние $10 000 пригодятся». Наличные — слишком серьезное искушение. От сумм выше 10 000 рублей, продолжает Амбиндер, у людей из провинции «едет крыша», и каждый второй начинает воровать. Стремление дать деньги в руки — типичная ошибка волонтеров, говорят в фондах.

Волонтеры в свою очередь не верят фондам. В Волгограде Newsweek рассказали историю про Ефима Едигарова. Два года назад десятилетний мальчик играл в футбол и получил травму плеча. На первый взгляд пустячное повреждение переросло в саркому плечевой кости. Семья кинулась по врачам. Местные врачи помочь не смогли, и Едигаровы поехали в Москву. Там объяснили: чтобы сохранить мальчику руку, нужно купить за 970 000 рублей эндопротез и лекарства. Еще не было известно, что Ефима спасти нельзя.

…