Мне было очень больно и противно слышать, когда чиновники, адмиралы и прокуроры со скорбными лицами врали о том, что никогда на Северном флоте не было техники, способной поднять выживших моряков со дна целыми и невредимыми. Врали и тогда, когда заявляли, что вообще спасательные работы на такой глубине россиянами никогда не проводились. Причем, врали они и всем нам с экранов ТВ и в прессе, врали журналистам и родственникам погибших, врали в своих докладах президенту страны. Неужели они посчитали, что никто уже не помнит о том, что на Северном флоте еще за пятнадцать лет (!!!) до гибели «Курска» существовала уникальная аварийно-спасательная глубоководная служба. Служба, для которой возможное спасение остававшихся в живых подводников «Курска» было бы обычной работой и заняло бы один день.

Людмила Михалева, корреспондент:
— «Курск» — корабль уникальный. Подобных субмарин, совмещающих на своем борту и торпедное, и ракетное оружие, на тот момент не было ни у одной страны мира. Атомная подводная лодка легко в одиночку могла держать на прицеле авиационно-ударную группировку. А это не много, ни мало — авианосец, со всеми его самолетами и кораблями сопровождения.

За этот поход Геннадия Лячина представили к званию Героя России. А в прессе появилась информация, что противник был вынужден бросить на поиски нашей лодки все свои силы и понести колоссальные материальные затраты. Называлась даже цифра — 20 миллионов долларов. Поэтому у Юрия Глебова свой взгляд на трагедию «Курска». Он считает, что именно тот автономный поход и не смогли простить российским морякам.

Юрий Глебов, тесть Геннадия Лячина:
— Торпедировали. Погибла она из-за того, что ей отомстили за тот поход. Как Гитлер ненавидел Лунина за то, что он торпедировал «Тирпица», так Лячина ненавидели за то, что он их обставил.

Погибла она из-за того, что ей отомстили за тот поход.