В прошлом году активисты «Трезвой России» обошли практически все сетевые магазины Москвы — крупные и мелкие, элитные и эконом-класса. И ни в одном из них не отказались продать алкоголь несовершеннолетним. В результате этих рейдов было выявлено 800 нелегальных продаж.

Эксперт утверждает, что риску развития алкоголизма подвержены потребляющие алкоголь в любых целях, а если к спиртному относятся как к антидепрессанту, то этот риск несомненно повышается, поэтому 40% — это в любом случае огромная цифра. По его мнению, сегодня очень важно провоцировать переломные моменты ситуации, не стесняться быть передовыми в этом вопросе.

— Давайте совершим мысленный эксперимент: представим, что мы взяли эти 40%, которые не видят ничего дурного в том, чтобы расслабиться с помощью алкоголя, и тайно изучили каждого из них, — рассуждает врач психиатр-нарколог, эксперт Национального антинаркотического союза Марат Агинян. — Мы увидим, что часть из них — зависимые люди, часть — на пути к зависимости, а часть — те, кто никогда таковыми не станут.

Поэтому это совершенно нормальное распределение людей и их мнений — от нормы до болезни. Я и мои коллеги склонны полагать, что 10–12% популяции людей по-любому зависимы. И даже если полностью убрать с планеты алкоголь и наркотики, они найдут другую зависимость, поскольку так устроены.

Эксперт также утверждает, что гораздо большее количество людей в целом могли бы не быть зависимыми, если бы на них не действовало социальное давление, определенные культурные особенности, факторы среды… Именно эти люди хорошо реабилитируется — у них в голове всегда есть борьба мотивов.

— Такой опрос дает понимание, каково место алкоголя в нашей социокультурной среде, — говорит Агинян. — Поскольку половина считает, что всё нормально, это усложняет работу наркологов с алкозависимыми. Если до наркомана достаточно просто донести, что его зависимость для него пагубна, что ее вовсе не должно быть, то объяснить это же алкоголику невероятно сложно. Ведь он утверждает, что вокруг все пьют. Это, правда, усложняет мою работу — приходится идти на мощные методы психологической интервенции, чтобы донести, что конкретно для него, для его жизни алкоголь должен быть закрыт как тема.

Согласно данным Росстата, сегодня в России официально с диагнозом «алкогольная зависимость» на учете состоит порядка 2 млн человек. Подсчеты ученых количества алкозависимых, которые не попали в поле зрения наркологов, доходят до 30 млн.

— О да, ты не похож на слабоумного, — тихо ответил прокуратор и
улыбнулся какой-то страшной улыбкой, — так поклянись, что этого не было.
— Чем хочешь ты, чтобы я поклялся? — спросил, очень оживившись,
развязанный.
— Ну, хотя бы жизнью твоею, — ответил прокуратор, — ею клясться самое
время, так как она висит на волоске, знай это!
— Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон? — спросил арестант, — если это так, ты очень ошибаешься.
Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы:
— Я могу перерезать этот волосок.
— И в этом ты ошибаешься, — светло улыбаясь и заслоняясь рукой от
солнца, возразил арестант, — согласись, что перерезать волосок уж наверно
может лишь тот, кто подвесил?

Memento mori (рус. помни, что умрешь или помни о смерти, извр. моментов море, латинояпонск. помни лес) — древнеримский призыв вспомнить о неизбежности неизбежного и поумерить пыл. Античный мем, на протяжении долгого времени дюже популярный, а ныне незаслуженно подзабытый, хотя актуальности от этого не потерявший.