Комментарии участников:
Но вернемся к современной Украине.
Миф о «российском спецназе», якобы принимающем участие в украинских событиях, родился еще в те времена, когда большинство украинцев крутили пальцем у виска в ответ на предупреждения о том, что все происходящее на майдане в Киеве может запросто вылиться в гражданскую войну, а безобидные действия «онижедетей», заключавшиеся в швырянии в подразделения милиции бутылок с зажигательной смесью и поджогах автомобильных покрышек — находили понимание, сочувствие и поддержку со стороны обывателей, наблюдавших за этим кровавым спектаклем.
По версиям ряда украинских СМИ, датированных январем-апрелем 2014 года, Путин лично отправил на Украину подразделения ОМОН, которые одетые в форму спецподразделения украинской милиции «Беркут», дубасили на майдане несчастных хипстеров, креаклов и футбольных фанатов. Укринформ пошел в развитии занимательной украинской мифологии и российском участии в деле подавления майдана еще дальше: по их версии и сам Путин (президент России, если кто не в курсе — особо охраняемое лицо), опять таки самолично фехтовал резиновой дубинкой по спинам борцов за печеньки от Нурланд и евроинтеграцию, применяя при этом приемы дзюдо.
источник: privetkavkaz.ru
Оставим на совести украинских журналистов достоверность этой информации.
Лучше всего им ответил президент Чеченской республики Рамзан Кадыров: если бы чеченский ОМОН и правда был в Киеве, то митингующие с Майдана и мусор за собой убрали бы…
Было бы над чем посмеяться, одним словом, если бы украинские творцы сенсаций не пошли дальше и после начала «Антитеррористической операции» на юго-востоке страны не заполнили информационное пространство сообщениями о российских подразделениях специального назначения, якобы принимающих активное участие в боевых действиях на территории Новороссии.
Хотя у специалистов, хотя бы немного знакомых с деятельностью спецподразделений, такие воспаленные новости вызывают разве что ехидные усмешки, находятся и те, кто вполне принимает их на веру. Тем более, что зачастую озвучивают их лица, имеющие отношение к украинским силовым структурам.
Вот уже и Госдеп США начал искать следы ботинок российских спецназовцев на украинской территории, а российскиесолдатские матери затянули привычную со времен чеченских войн песню со знакомыми мотивами о «заваленных трупами моргах» несчастных солдатиков-срочников.
Так участвуют ли российские подразделения в событиях, происходящих на Украине или нет? Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, для начала надо понять что такое спецназ и чем он на самом деле занимается.
Ответить на этот вопрос нам поможет уже знакомый по статье о разоблачении украинского мифа о «плененных десантниках», офицер российского спецназа Андрей Владимирович Загорцев.
Почитав его рассказы, основанные на реальной жизни, реального, а не мифического спецназа, включая его боевое применение, даже далекий от армии обыватель может легко дойти до понимания того, что боевые действия, которые ведут ополченцы Новороссии не имеют ничего общего с тактикой и практикой применения сил специального назначения.
Самих спецназов в российских силовых структурах существует несколько разновидностей, весьма отличающихся по своему функционалу и возможному применению.
Понятное дело, что полицейский спецназ в составе МВД имеет одни задачи, подразделения ЦСН ФСБ — совсем иные, в Минюсте — третьи, а в составе вооруженных сил — четвертые.
В начале 90-х годов в силовых ведомствах России было поголовное увлечение созданием различного рода «спецназов», которые по сути таковыми зачастую попросту не являлись, поскольку приставку «спец-» было принято, для «крутости» добавлять к названию почти любых мало-мальски подготовленных подразделений.
В Первую Чеченскую войну действительно применялись подразделения специального назначения практически всех силовых структур России. Это было связано с одной стороны с катастрофической нехваткой подготовленного к ведению боевых действий личного состава в вооруженных силах и внутренних войсках МВД России, с другой — использование элитных спецподразделений в общевойсковом бою, например при штурме Первомайского в январе 1996 года — приводило к тому, что они при применении «не по профилю» основных задач и функций, а вместо обычных армейских подразделений — понесли серьезные потери и так и не выполнили до конца поставленную задачу.
Так чем занимается армейский спецназ и похожи ли действия ополчения юго-востока Украины на действия спецподразделений?
Тут мы будем говорить только о спецподразделениях вооруженных сил, поскольку аналогичные подразделения в иных структурах, например в ФСБ и МВД имеют задачи, весьма далекие от действий против воинских подразделений условного противника, соответственно их боевая и оперативно-служебная подготовка «заточена» под конкретную специфику выполняемых задач — например под задержание особо опасных преступников.
О том, как действует спецназ, можно почитать у уже упомянутого Загорцева: в первую чеченскую компанию его подразделение выполняло узко-специализированные точечные задачи, в основном избегая по возможности боестолкновений с крупными соединениями боевиков.
Бой спецназа против крупного вражеского соединения — скорее вынужденная ситуация, которая происходит, если при выполнении основной задачи спецподразделение сталкивается «в лоб» с силами противника и не может избежать открытого боя.
В таких ситуациях очень велика вероятность, что малочисленная и легко вооруженная группа подразделения специального назначения, имеющая ограниченный боекомплект и маневренность, в силу отсутствия транспортных средств и тяжелого вооружения, будет попросту уничтожена — поскольку приемы рукопашного боя, подствольные гранатометы и небольшое количество противотанковых средств — практически бесполезно применять против артиллерии, минометов или большого количества бронетехники противника.
Функционально, армейский спецназ действует в тылу противника, проводя разведку, выводя из строя объекты военной коммуникации, захватывая штабы, аэродромы, уничтожая склады с вооружением и боеприпасами.
Это не представляет никакой особой тайны, поскольку действия армейского спецназа неоднократно описаны многими авторами, имевшими в разное время отношение к его деятельности, начиная от любимого либералами «Виктора» Резуна-Суворова, завершая публикуемыми на ветеранских сайтах выдержками из функционала и задач, неплохо иллюстрирующих специфику применения подразделений специального назначения.
Ничего подобного глубинным рейдам, захватам штабов, точечной нейтрализации представителей командования ВСУ, масштабному разрушению транспортной инфраструктуры и коммуникаций в тылу сил, проводящих «антиррористическую операцию», согласно сообщениям тех же украинских СМИ, на юго-востоке Украины в ходе боевых действий не наблюдалось.
Ополченцы вели боевые действия не путем партизанской тактики и глубинных рейдов на территорию противника, а стараясь по возможности придерживаться общевойсковой тактики и маневренной обороны — удерживая населенные пункты и ключевые объекты транспортной инфраструктуры. В принципе, тактика боевых действий ополчения Новороссии вполне вписывалась в «классические» действия иррегулярных военизированных формирований, члены которых имеют военную подготовку, полученную во время обязательной службы в армии. Она практически не имела отличий от хорошо описанных в истории военного искусства действий повстанцев в Трансваале во время англо-бурской войны начала 20 века или относительно успешного противостояния военизированных формирований Джохара Дудаева подразделениям регулярной российской армии и МВД в 1994-1996 годах.
Казалось бы причем тут спецназ ФСБ-ГРУ, действия которого широкоосвещаются в украинских СМИ?
А скорее всего при том, что нынешним украинским политикам и генералам ВСУ попросту стыдно признатьфактическое поражение, которое им нанесли силы ополчения, которые укомплектованы обычными донецкими и луганскими обывателями, получившими военную подготовку еще в советское время, или в составе украинской армии в 90-е годы, когда в вооруженных силах Украины занимались не политикой и продажей имущества, а боевой подготовкой. И списать потери на присутствие третьей силы, будь то генерал Мороз или мифический российский спецназ, впрочем уже несколько раз уничтоженный любителями страйкбола, намного легче и проще, чем искать ответы на вопросы кто и за кого на самом деле воюет на Юго-Востоке Украины.
В заключении стоит добавить, что в составе ополчения Новороссии сражались и сражаются весьма разные по своему «происхождению» люди. Есть среди них и те, кто в разное время проходил службу в подразделениях специального назначения, причем не только российских или украинских.
Например, серб по национальности Никола Перович в качестве добровольца воюет в Новороссии с июня этого года. Службу он в самом деле проходил в войсках специального назначения. Только не российских, а французских. Служил в Афганистане и имеет боевые награды. Но почему-то украинские СМИ, исходя из этого факта, совсем не спешат искать следы французского спецназа, посланного лично Франсуа Олландом на территорию Новороссии. Интересно бы знать, а в самом деле, почему?
Миф о «российском спецназе», якобы принимающем участие в украинских событиях, родился еще в те времена, когда большинство украинцев крутили пальцем у виска в ответ на предупреждения о том, что все происходящее на майдане в Киеве может запросто вылиться в гражданскую войну, а безобидные действия «онижедетей», заключавшиеся в швырянии в подразделения милиции бутылок с зажигательной смесью и поджогах автомобильных покрышек — находили понимание, сочувствие и поддержку со стороны обывателей, наблюдавших за этим кровавым спектаклем.
По версиям ряда украинских СМИ, датированных январем-апрелем 2014 года, Путин лично отправил на Украину подразделения ОМОН, которые одетые в форму спецподразделения украинской милиции «Беркут», дубасили на майдане несчастных хипстеров, креаклов и футбольных фанатов. Укринформ пошел в развитии занимательной украинской мифологии и российском участии в деле подавления майдана еще дальше: по их версии и сам Путин (президент России, если кто не в курсе — особо охраняемое лицо), опять таки самолично фехтовал резиновой дубинкой по спинам борцов за печеньки от Нурланд и евроинтеграцию, применяя при этом приемы дзюдо.
источник: privetkavkaz.ruОставим на совести украинских журналистов достоверность этой информации.
Лучше всего им ответил президент Чеченской республики Рамзан Кадыров: если бы чеченский ОМОН и правда был в Киеве, то митингующие с Майдана и мусор за собой убрали бы…
Было бы над чем посмеяться, одним словом, если бы украинские творцы сенсаций не пошли дальше и после начала «Антитеррористической операции» на юго-востоке страны не заполнили информационное пространство сообщениями о российских подразделениях специального назначения, якобы принимающих активное участие в боевых действиях на территории Новороссии.
Хотя у специалистов, хотя бы немного знакомых с деятельностью спецподразделений, такие воспаленные новости вызывают разве что ехидные усмешки, находятся и те, кто вполне принимает их на веру. Тем более, что зачастую озвучивают их лица, имеющие отношение к украинским силовым структурам.
Вот уже и Госдеп США начал искать следы ботинок российских спецназовцев на украинской территории, а российскиесолдатские матери затянули привычную со времен чеченских войн песню со знакомыми мотивами о «заваленных трупами моргах» несчастных солдатиков-срочников.
Так участвуют ли российские подразделения в событиях, происходящих на Украине или нет? Для того, чтобы разобраться в этом вопросе, для начала надо понять что такое спецназ и чем он на самом деле занимается.
Ответить на этот вопрос нам поможет уже знакомый по статье о разоблачении украинского мифа о «плененных десантниках», офицер российского спецназа Андрей Владимирович Загорцев.
Почитав его рассказы, основанные на реальной жизни, реального, а не мифического спецназа, включая его боевое применение, даже далекий от армии обыватель может легко дойти до понимания того, что боевые действия, которые ведут ополченцы Новороссии не имеют ничего общего с тактикой и практикой применения сил специального назначения.
Самих спецназов в российских силовых структурах существует несколько разновидностей, весьма отличающихся по своему функционалу и возможному применению.
Понятное дело, что полицейский спецназ в составе МВД имеет одни задачи, подразделения ЦСН ФСБ — совсем иные, в Минюсте — третьи, а в составе вооруженных сил — четвертые.
В начале 90-х годов в силовых ведомствах России было поголовное увлечение созданием различного рода «спецназов», которые по сути таковыми зачастую попросту не являлись, поскольку приставку «спец-» было принято, для «крутости» добавлять к названию почти любых мало-мальски подготовленных подразделений.
В Первую Чеченскую войну действительно применялись подразделения специального назначения практически всех силовых структур России. Это было связано с одной стороны с катастрофической нехваткой подготовленного к ведению боевых действий личного состава в вооруженных силах и внутренних войсках МВД России, с другой — использование элитных спецподразделений в общевойсковом бою, например при штурме Первомайского в январе 1996 года — приводило к тому, что они при применении «не по профилю» основных задач и функций, а вместо обычных армейских подразделений — понесли серьезные потери и так и не выполнили до конца поставленную задачу.
Так чем занимается армейский спецназ и похожи ли действия ополчения юго-востока Украины на действия спецподразделений?
Тут мы будем говорить только о спецподразделениях вооруженных сил, поскольку аналогичные подразделения в иных структурах, например в ФСБ и МВД имеют задачи, весьма далекие от действий против воинских подразделений условного противника, соответственно их боевая и оперативно-служебная подготовка «заточена» под конкретную специфику выполняемых задач — например под задержание особо опасных преступников.
О том, как действует спецназ, можно почитать у уже упомянутого Загорцева: в первую чеченскую компанию его подразделение выполняло узко-специализированные точечные задачи, в основном избегая по возможности боестолкновений с крупными соединениями боевиков.
Бой спецназа против крупного вражеского соединения — скорее вынужденная ситуация, которая происходит, если при выполнении основной задачи спецподразделение сталкивается «в лоб» с силами противника и не может избежать открытого боя.
В таких ситуациях очень велика вероятность, что малочисленная и легко вооруженная группа подразделения специального назначения, имеющая ограниченный боекомплект и маневренность, в силу отсутствия транспортных средств и тяжелого вооружения, будет попросту уничтожена — поскольку приемы рукопашного боя, подствольные гранатометы и небольшое количество противотанковых средств — практически бесполезно применять против артиллерии, минометов или большого количества бронетехники противника.
Функционально, армейский спецназ действует в тылу противника, проводя разведку, выводя из строя объекты военной коммуникации, захватывая штабы, аэродромы, уничтожая склады с вооружением и боеприпасами.
Это не представляет никакой особой тайны, поскольку действия армейского спецназа неоднократно описаны многими авторами, имевшими в разное время отношение к его деятельности, начиная от любимого либералами «Виктора» Резуна-Суворова, завершая публикуемыми на ветеранских сайтах выдержками из функционала и задач, неплохо иллюстрирующих специфику применения подразделений специального назначения.
Ничего подобного глубинным рейдам, захватам штабов, точечной нейтрализации представителей командования ВСУ, масштабному разрушению транспортной инфраструктуры и коммуникаций в тылу сил, проводящих «антиррористическую операцию», согласно сообщениям тех же украинских СМИ, на юго-востоке Украины в ходе боевых действий не наблюдалось.
Ополченцы вели боевые действия не путем партизанской тактики и глубинных рейдов на территорию противника, а стараясь по возможности придерживаться общевойсковой тактики и маневренной обороны — удерживая населенные пункты и ключевые объекты транспортной инфраструктуры. В принципе, тактика боевых действий ополчения Новороссии вполне вписывалась в «классические» действия иррегулярных военизированных формирований, члены которых имеют военную подготовку, полученную во время обязательной службы в армии. Она практически не имела отличий от хорошо описанных в истории военного искусства действий повстанцев в Трансваале во время англо-бурской войны начала 20 века или относительно успешного противостояния военизированных формирований Джохара Дудаева подразделениям регулярной российской армии и МВД в 1994-1996 годах.
Казалось бы причем тут спецназ ФСБ-ГРУ, действия которого широкоосвещаются в украинских СМИ?
А скорее всего при том, что нынешним украинским политикам и генералам ВСУ попросту стыдно признатьфактическое поражение, которое им нанесли силы ополчения, которые укомплектованы обычными донецкими и луганскими обывателями, получившими военную подготовку еще в советское время, или в составе украинской армии в 90-е годы, когда в вооруженных силах Украины занимались не политикой и продажей имущества, а боевой подготовкой. И списать потери на присутствие третьей силы, будь то генерал Мороз или мифический российский спецназ, впрочем уже несколько раз уничтоженный любителями страйкбола, намного легче и проще, чем искать ответы на вопросы кто и за кого на самом деле воюет на Юго-Востоке Украины.
В заключении стоит добавить, что в составе ополчения Новороссии сражались и сражаются весьма разные по своему «происхождению» люди. Есть среди них и те, кто в разное время проходил службу в подразделениях специального назначения, причем не только российских или украинских.
Например, серб по национальности Никола Перович в качестве добровольца воюет в Новороссии с июня этого года. Службу он в самом деле проходил в войсках специального назначения. Только не российских, а французских. Служил в Афганистане и имеет боевые награды. Но почему-то украинские СМИ, исходя из этого факта, совсем не спешат искать следы французского спецназа, посланного лично Франсуа Олландом на территорию Новороссии. Интересно бы знать, а в самом деле, почему?
Не все знают, что когда Путин дубасил бедных революционеров дубинкой, снайперы Рамзана его прикрывали, сидя на деревьях. Так что условия были не равны.
В отместку того, что революция таки победила, Россия нанесла ядерный удар по Украине. А курсанты расформированного, но секретно созданного вновь училища сдают экзамены, обстреливая бедную украинскую землю артиллерией.
В отместку того, что революция таки победила, Россия нанесла ядерный удар по Украине. А курсанты расформированного, но секретно созданного вновь училища сдают экзамены, обстреливая бедную украинскую землю артиллерией.
На Первомайке моя бывшая, 14-ая, уссуриийская, бригада, накосячила жестоко(
Да и в Грозном, в 95-м, тоже.
Нехер фазанов с душарами кидать на *работу*.
Как и бердские в городе — почти всех положили.
Не наша специализация: штурмовые операции.
Снайперская крыша — согласен. Но, блин, когда группу снайперскую суют в город (тройка), штурмовать — ей хана. Это даже ЗДЕЦ!
Как мы выжили: только ветеранам-афганцам спасибо.
Да и в Грозном, в 95-м, тоже.
Нехер фазанов с душарами кидать на *работу*.
Как и бердские в городе — почти всех положили.
Не наша специализация: штурмовые операции.
Снайперская крыша — согласен. Но, блин, когда группу снайперскую суют в город (тройка), штурмовать — ей хана. Это даже ЗДЕЦ!
Как мы выжили: только ветеранам-афганцам спасибо.
Читал мемуар Альберта Зарипова, который ослеп в результате ранения полученного под Первомайским. Убожество и позор. Собственно, десантники-срочники блеющие в плену у бандеровцев это продолжение «славных традиций».
Вообще, о каких таких поражениях идёт речь? Нерусских украинцев порядка 5 миллионов, активных свидомитов-майдаунов не более 100 тысяч на всю страну, реальной американской агентуры врядли больше 200 человек. Тем не менее, 45 миллионная страна загнута раком, регионы которым удалось восстать разрушены, население изгнано, с Путиным «договариваются» через голову народа о капитуляции. Там где восстать не удалось идут чистки, истребление активистов, чтобы некому было бороться с хунтой. И это после бодрых заявлений, что мол не дадим в обиду и т.д.