В последние семь лет я работал фельдшером скорой в округе Саффолк, штат Нью-Йорк. Мы первыми прибывали на место происшествия в самых разных случаях, начиная от ДТП и заканчивая ураганом Сэнди.

Если вы похожи на большинство, вы боитесь смерти. Кто-то чувствует ее приближение, а кто-то нет. Есть даже малоизвестный медицинский термин – «предчувствие смерти». Практически это симптом. Как медицинский работник я должен уметь трактовать его, как и любой другой, поэтому, когда пациент с инфарктом смотрит мне в глаза и говорит «сегодня я умру», нужно учесть это, оценивая его состояние.

За время работы я не раз оказывался в ситуации, что человеку остается жить несколько минут, а я ничего не могу сделать для него. И тут возникает дилемма: сказать ли умирающему, что он умирает, или солгать? Поначалу я лгал. Боялся. Боялся, что, если скажу правду, человек умрет в страхе, отчаянно цепляясь за последние минуты, боялся, что это только умножит его страдания.

Но все изменил один случай. Пять лет назад я приехал на место аварии с участием мотоцикла. Мотоциклист получил травмы, несовместимые с жизнью, я видел, что уже ничем не смогу помочь. Как и сотни других людей на краю гибели, он спросил: «Я умираю?» И тут я отступил от обычной схемы лжи во спасение и решил сказать как есть – что да, он умирает, а мы бессильны воспрепятствовать этому. Его реакция меня поразила. Он откинулся назад, его лицо выражало смирение, принятие неизбежного. Не было ужаса. Был покой.

И тогда я понял – нет, не мое это дело – лгать во спасение, лгать, чтобы успокоить. С тех самых пор людям в их последние минуты я говорил правду.

У всех была примерно одна реакция: успокоение и принятие. Вариантов всего три.

Первый поразителен: вне зависимости от религиозного и культурного бэкграунда умирающему нужно прощение. Не важно, называет ли он это грехом или просто сожалеет о чем-то, чувство вины универсально. Однажды я занимался пожилым джентльменом – его доставили с обширным инфарктом. Готовясь к тому, что у него вот-вот произойдет остановка сердца, я заговорил с ним о том, что должно случиться. Но он уже все понимал – по моему голосу, мимике. Когда я приблизил дефибриллятор к его груди, он посмотрел на меня и сказал: «Я жалею, что проводил так мало времени с детьми и внуками, что тратил время на себя, был эгоистом». Перед лицом смерти ему хотелось одного – прощения.

Второе – память.

Людям хочется, чтобы их помнили, если не близкие, то пусть хоть фельдшер, случайный прохожий, да все равно кто. Это дает иллюзию бессмертия, утоляет его, бессмертия, жажду. Сколько раз я слышал этот вопрос: «Ты будешь помнить меня?»

И последнее, самое, наверное, сильное: умирая, человек хочет верить, чтобы его жизнь имела смысл, что она не потрачена впустую, на ерунду. Очень давно это было, я только начинал работать на скорой. Автомобильная авария, женщина заблокирована в раскуроченном автомобиле, в него на большой скорости врезался другой. Состояние критическое. Пока пожарные пытались извлечь ее из машины, я…