Комментарии участников:
Продолжение
Прежде всего заметим, что одновременно с избранием нового лидера лейбористов в Великобритании произошло два других не менее важных события.
Во-первых, нижняя палата британского парламента проголосовала за проведение до конца 2017 года референдума о выходе из ЕС. После публичной поддержки этого решения королевой Елизаветой II не приходится сомневаться в положительном голосовании в Палате лордов. А учитывая, что согласно данным соцопросов число тех, кто поддерживает выход Великобритании из ЕС неуклонно растет, результаты референдума (в случае его проведения в 2016 или 2017 году) прогнозируемы. Очевидно, что именно к 2017 году процесс социального и экономического обрушения Европы должен достигнуть апогея.
Во-вторых, министр внутренних дел Великобритании Тереза Мэй заявила о намерении ввести ограничения на въезд из стран ЕС.
Все это показывает, что Лондон не хочет связывать свою судьбу со стонущей под наплывом беженцев с Ближнего Востока и Африки континентальной Европы, экономика которой испытывает стагнацию.
В этом свете Джереми Корбин со своей антиолигархической риторикой будет крайне полезен финансовым кланам Великобритании. Он будет критиковать страны континентальной Европы за «отсутствие действенной помощи мигрантам» (хотя сама Англия при этом найдет тысячу «веских причин» беженцам с Ближнего Востока и Африки отказать). Корбин сможет через структуры Социнтерна (членами которого лейбористы являются) подрывать единство Евросоюза, призывая к борьбе с олигархами (хотя на самих британских островах Ротшильды и их партнеры легко найдут способ заблокировать его практические шаги). Наконец, новый лидер лейбористов критикуя нынешнюю модель Евросоюза за подмену идеи интернационализма «корпоративным мошенничеством» будет переключать недовольство с истинных виновников нынешнего положения (Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы, Варбурги и др.) на ничего не решающих, марионеточных евробюрократов. Это еще и эмоционально дополнит наметившийся выход Лондона из ЕС.
Внутри же Великобритании оппозиционный политик повредить финансовым кланам не может. До парламентских выборов 2020 года еще далеко. Да и если бы он пришел к власти, шансов у него что-то изменить немного. В Великобритании для политиков подобного рода придумано немало фильтров. Хотя модель государственного устройства и определяется как конституционная монархия, но сама конституция в стране отсутствует, а значит, и определяемых ею конституционных разграничений полномочий исполнительной, законодательной и судебной власти нет. Учитывая то, что в стране действует так называемое «прецедентное право», решения Суда Палаты лордов, Апелляционного суда и Высокого суда имеют такое же значение как законодательные акты парламента, а у судейского корпуса широкий простор для принятия произвольных решений.
