В связи с подачей Украиной иска против России по Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма и Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации отмечаем следующее.

Российская Федерация всегда решительно осуждала любые проявления терроризма и активно борется с ним. Естественно, мы самым внимательным образом подходим к соблюдению своих обязательств в данной сфере. Российская Федерация искренне пыталась разобраться в сути претензий украинской стороны, добросовестно проверяя её заявления, однако столкнулась со стойким нежеланием украинских ведомств вести предметный диалог и в конечном счёте односторонним разрывом консультаций украинской стороной. Украина не представила подтверждений своей позиции о том, что имеют место обстоятельства, подпадающие под Конвенцию. Стоит отметить, что украинская сторона в ходе консультаций объявила «террористами» ДНР и ЛHP – участников Минского процесса, с которыми сама Украина ведет в его рамках переговоры. Мы не понимаем, как заявления о «терроризме» соотносятся с Минским процессом, в рамках которого стороны при содействии международных посредников пытаются найти сбалансированное решение для мирного урегулирования конфликта.

В то же время наши вопросы касательно ряда инцидентов, имевших место на территории Украины (например, в связи с нападениями на российские загранучреждения), остались без удовлетворительного ответа.

Перспектива организации на основании соглашения сторон нейтрального международного арбитража, который мог бы разобраться в ситуации, также не устроила Киев. Очевидно, основной – если не единственной – целью Украины изначально являлось не урегулирование каких-либо разногласий, а поиск повода для обращения против Российской Федерации в Международный Суд.

Российская Федерация, являясь многонациональным, многоконфессиональным государством, придает большое значение вопросу исполнения своих обязательств по Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Гармоничное развитие межнациональных отношений находится в центре внимания российских государственных органов. В этой связи мы серьезно относимся к любым вопросам, которые могут возникать в связи с реализацией Конвенции, у кого бы они ни возникали.

Российская Федерация самым внимательным образом изучала вопросы украинской стороны по реализации Конвенции и прилагала добросовестные усилия к тому, чтобы дать необходимые комментарии. Однако подход украинской стороны свидетельствовал об отсутствии интереса к обсуждению этих вопросов по существу. Украине предлагалось сравнить российское и украинское законодательство и практику в этой области с тем, чтобы прийти к общему пониманию, как наилучшим образом защищать права людей, предметно разобраться в конкретных ситуациях. Неоднократно предлагалось изучить опыт самих украинских властей по реализации Конвенции в Крыму до его воссоединения с Россией, сравнить его с российскими подходами. К сожалению, украинская сторона не проявила интереса к диалогу с Россией и, односторонним образом прервав консультации, решила подать иск в Международный Суд.

При этом Украина проигнорировала Комитет по ликвидации расовой дискриминации – экспертный орган, созданный в соответствии с Конвенцией для разрешения разногласий, если таковые имеются.

Важно отметить, что Россия в нотной переписке и в ходе консультаций поставила перед Украиной целый ряд вопросов, связанных с правами русского и русскоязычного населения Украины. Однако Украина уклонилась от предметного диалога на сей счет.

Очевидно, что и в отношении Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации Киев не заинтересован в реальной защите людей или соблюдении договоров. Обращение против Российской Федерации в Международный Суд преследует лишь сиюминутные политические интересы.

Российская Федерация намерена использовать доступные средства правовой защиты. Более подробный комментарий может быть дан после внимательного ознакомления с процессуальными документами.

Настоящий комментарий делается без ущерба для каких-либо прав Российской Федерации в ходе возможного разбирательства и не может рассматриваться как отказ от каких-либо требований или возражений, имеющихся у Российской Федерации, в том числе касательно юрисдикции Суда или допустимости украинских претензий.