Аппетиты РПЦ приводят в шок уже даже самую что ни на есть православную общественность, не говоря уже о людях культуры. Питер проглотил Мариинку-2 (вокруг которой было много споров как инородного тела в архитектурном плане), проглотил Кадыров-мост, но Исаакий, извините, встал уже поперек горла. Пиотровский — как один из мировых лидеров музейного движения — обратился с просьбой к Патриарху повременить со своими хотениями. В ответ получил, в духе времени, резкую отповедь от Петербургской епархии, посоветовавшей ему нос не совать и заниматься традициями Эрмитажа и не проводить там провокационные выставки…

Вслед за Пиотровским (спасибо, что он вышел на арену, поскольку имя уважаемого директора музея в Исаакиевском соборе не у всех на слуху, не тот резонанс) против передачи выступили разные деятели культуры, мы же позвонили всегда очень взвешенному в своих оценках композитору Владимиру Дашкевичу. Но даже он не мог сдержать эмоции.

— Относясь вполне уважительно к церкви, я считаю, что надо иметь разумную расстановку культурных приоритетов, — говорит Владимир Сергеевич, — есть такое понятие как «намоленное место». Так вот Исаакиевский собор — это намоленное место для музея. Это как Пушкинский музей или Третьяковка в Москве, это национальное достояние именно с точки зрения музея, с точки зрения распространения тех культурных шедевров, которые в соборе находятся. Можно ли передать церкви, скажем, Третьяковку? Конечно, это вызывает раскол в обществе, потому что это очень нехорошая тенденция: ну нельзя находить больные места и начинать, как неопытный хирург, копаться в язвах! Язва должна заживать, ее нельзя без толку трогать и ворошить. Я не вижу никакого резона — почему это надо передавать. Никто не объяснил, зачем РПЦ так необходим Исаакиевский собор.

— Это же большая морока — сохранить там музей...

— Конечно: нужна большая подготовительная работа, нужна масса профессионалов, которых в РПЦ нет; и понятно, что музей в нынешнем качестве функционировать не будет, тут не надо заблуждений: Петербург лишится одного из ведущих музейных центров, что скажется, кстати, и на посещаемости туристов — будут большие потери…

— Ну да, представители иных конфессий теперь туда из принципа могут не пойти.

— Увы, все это похоже на стиль поведения иных больших начальников: взять какую-то явную глупость и все равно совершить ее, не взирая, что все вокруг будут говорить, что это глупо. Это вызов. Вызов всему культурному сообществу России. И, конечно, Пиотровский совершенно прав: передача собора вызывает антагонизм, РПЦ выступает здесь не по части возвращения былых своих владений, а просто как некое ведомство, захватывающее собственность, что попахивает рейдерством.

— А можно задать некий абстрагированный от конфессий цинично-объективный вопрос: мы видим по иным европейским храмам, что из них потихоньку уходит духовная жизнь, они наполнены туристами-зеваками, огорченными, что в темноте плохо селфить себя на фоне очередного витража, либо там даются зачастую совсем светские концерты… где как. Так может хорошо, что РПЦ у нас такая сильная, мускулистая, такая брызжущая энергией, что в состоянии пробивать себе на самом высшем уровне исаакиевские соборы?

— Это не проявление сильной воли. По-настоящему волевой человек разумно свою волю распределяет. Так, чтобы не навредить тем, кто слабее. Что до Европы, то тут принципиальная разница — во-первых, в православных храмах нет традиции сопровождать хоровое пение оркестром или органом, что для западного мира вполне привычно (сложнейшие Реквием Моцарта или Верди, Высокая месса Баха были написаны для исполнения как раз в церкви, а в традиции РПЦ заказов на концертное исполнение музыки не было), во-вторых, у протестантов и католиков в церквях сидят, что позволяет использовать храм в культурно-концертном контексте. У нас, понятно, никто нигде не сидит. Таким образом музейная составляющая в православной традиции отсутствует. И повторяю, этот захват — не проявление силы со стороны РПЦ, но проявление чиновничьего всесилия: как прикажу — так и будет! А вы всё съедите! Но не съели. Уверен, позицию Пиотровского поддержит огромное число культурных людей, в том числе и верующих: зачем блестящий музей с мировой славой отбирать у города и превращать его в среднюю церковь?