Удар США по сирийской авиабазе окончательно поставил точку в попытках Дональда Трампа вести самостоятельную политику. За прошедшие менее чем три месяца со дня инаугурации вашингтонский истеблишмент победил сорок пятого президента США, ранее призывавшего к совместной с Россией борьбе с терроризмом и прекращению вмешательства в дела суверенных государств. Трамп проиграл, впрочем, не только он.

Запомните эту дату – 7 апреля 2017 года или, если брать вашингтонское время, 6 апреля. Нет, не потому, что США в этот день (точнее ночь) нанесли очередной удар по суверенному государству по надуманному поводу – они делали это и раньше, и, судя по всему, будут делать и впредь, пока могут. И не потому, что американская атака на сирийскую авиабазу приблизила нашу планету к Третьей мировой: сейчас не 60-е годы и губить Землю ради идеологических принципов никто не будет.

Все куда банальнее и проще. 7 апреля (шестого по вашингтонскому времени) стало абсолютно, кристально ясно, что крестовый поход Дональда Трампа на вашингтонский истеблишмент полностью провалился. Сорок пятый президент США поднял обе руки и на коленях приполз к строгим мужчинам и женщинам, привыкшим определять внешнюю политику США, со словами «чего изволите?».

– А изволим удар по Башару Асаду, которого ты, несносный Дональд, отказывался свергать и вообще называл борцом с ИГ*, а не исчадием ада.

– Как изволите, назову исчадием и удар нанесем!

– Исполняй.

Разумеется, звучало и выглядело это несколько по-другому, но суть была именно такой. Трамп со своим особым видением внешней политики, идеями невмешательства в дела суверенных государств и концентрации на американских интересах, с которыми он шел во власть, признал свою полную капитуляцию и разоружился перед лицом партии и правительства.

Сложно сказать, что именно сподвигло 45-го президента все-таки принять решение об ударе по Сирии на основании данных, правдоподобность которых мало отличается от достопамятной пробирки Колина Пауэлла, которой тот тряс с трибуны ООН накануне удара по Ираку, уничтожившему государственность этой страны и создавшему унавоженную почву для создания ИГ. Была ли это угроза импичмента или более серьезная угроза? Или желание доказать всему миру «я не пророссийский!». Или что-то еще.

Кстати, в отличие от Ирака, где террористы воспользовались военной операцией США не сразу, в случае с ударом по Сирии ИГ моментально показало, что происходит при ослаблении правящего режима – их атака в провинции Хомс, где была расположена разбомбленная база, практически совпала по времени с американским ударом.

Неудивительно, что Саудовская Аравия одобрила нападение американцев на Сирию – саудиты готовы на все ради свержения «еретика» Асада. Одобрение Израиля выглядит куда более странным – если ИГ выйдет к их границе, все предыдущие интифады и даже войны с арабскими странами могут показаться детскими забавами.

Даже такой яркий представитель администрации Обамы, как Джен Псаки, одобрив «прозрение» Трампа, в целом осталась недовольна: бывший представитель Госдепа указала, что Трамп действовал без юридического основания, не совещаясь с Конгрессом, не координируя свои действия с партнерами и союзниками. Псаки также раскритиковала главу государства за то, что он не выступил перед гражданами США, чтобы сообщить о предстоящей атаке, так как они должны знать, на что подписываются. Она подчеркнула, что одной военной мощью в Сирии не обойтись. И задалась вопросами, есть ли у президента США дипломатический план, линия относительно контактов с Россией, понимает ли он, какова будет реакция РФ и Ирана и являются ли авиаудары частью долгосрочной военной операции, в том числе наземной?

Заявление Трампа об ударе по Сирии изобилует слезовыжимательными оборотами вроде «Асад прекратил жизни невинных мужчин, женщин и детей, это была медленная и жестокая смерть для многих, даже прекрасные младенцы были жестоко убиты во время этой очень варварской атаки».