«Украина – «раковая опухоль» Европы. «Украинизация» – распространение этой опухоли на соседние идейно близкие страны, и прежде всего «украинизация» угрожает Прибалтике», – заявил газете ВЗГЛЯД известный эстонский правозащитник Сергей Середенко. По его мнению, эмиграция украинцев в страны Балтии резко испортит жизнь местным русским.

В начале этой недели в рамках Совещания по человеческому измерению БДИПЧ ОБСЕ был презентован доклад аналитического портала RuBaltic.Ru о грядущей «украинизации» стран Прибалтики, авторами которого выступили Сергей Середенко, Андрей Стариков и Олег Филонов. Исследование пророчит странам Балтии весьма безрадостное будущее.

Газета ВЗГЛЯД побеседовала с одним из авторов этого доклада – эстонским правозащитником Сергеем Середенко, по мнению которого, наплыв в Эстонию, Латвию и Литву мигрантов Украины может обернуться для местных русских общин самыми печальными последствиями.

ВЗГЛЯД: В своей работе вы утверждаете, что страны Балтии связаны с Украиной тесным политическим «родством». В чем именно это выражается?

Сергей Середенко: Начнем с того, что страны Прибалтики много сделали для Украины. Много, как они сами считают, хорошего. Латвия, Литва и Эстония со всей решимостью поддержали военный переворот в Киеве в 2014-м, карательную операцию на Донбассе. Они на правах государств, уже реализовавших «украинскую мечту» о том, чтобы «стать частью Европы», постоянно поучают и консультируют Украину. Они же отправляют своих инструкторов, чтобы те тренировали ВСУ, лечат у себя раненых «атошников», а Вильнюс к тому же открыто занимается поставками оружия Киеву.

Украинская сторона с благодарностью принимает эту помощь, особенно выделяя заслуги Литвы. В марте 2015 года президенту Литвы Дале Грибаускайте в Киеве была вручена премия «Человек года – 2014» – «за поддержку независимости Украины». В докладе киевского совета внешней политики «Украинская призма» 2017 года, подготовленном в партнерстве с Фондом им. Фридриха Эберта, страны Прибалтики характеризуются как украинские «адвокаты в ЕС и НАТО».

Быть менторами такого большого государства – это льстит самолюбию прибалтов. Обладая уникальным форматом государственности, основанным на волюнтаристской теории «советской оккупации», они прикладывают большие усилия для распространения своего опыта и на другие постсоветские республики. Например, свой «Музей советской оккупации», созданный по образцу стран Балтии, появился в Киеве еще в 2001-м.

ВЗГЛЯД: А в каком направлении станут развиваться взаимоотношения прибалтов и украинцев

С. С.: Видите ли, постмайданное качество украинской реальности, близкое к классическому нацизму, заставляет поставить непраздный вопрос: а не поменяются ли «учитель» и «ученик» местами? Не станем ли мы свидетелями «украинизации» Прибалтики – экспорта внутриполитических практик Украины в Латвию, Эстонию и Литву? На сегодняшний день запрет на произвольное отнятие человеческой жизни еще жив в Прибалтике, но на Украине уже нет.

При этом Украина получила знаменитый «безвиз», то есть безвизовый режим для обладателей украинских биометрических загранпаспортов при краткосрочных частных поездках в Евросоюз, в том числе в страны Прибалтики. Окажется ли «безвиз» контролируемым? Куда прежде всего устремятся участники «АТО» и обнищавшие рядовые украинцы, где они в конце концов нелегально осядут?

ВЗГЛЯД: В странах Балтии?

С. С.: Давайте опираться на экспертные выкладки. Прогнозы специалистов относительно демографического будущего прибалтийского региона пессимистичны: «Редкие города в антропопустыне». «Беженцы» из исламских стран, прибывающие по евросоюзной квоте, проблемы не решают, напротив, создают новые.

Совсем другое дело – идейно близкие прибалтам участники «АТО». Поэтому новый дом в Латвии, Эстонии и Литве будут искать не только обычные экономические «заробитчане», но и носители бандеровской идеологии, имеющие в том числе опыт боевых действий и карательных операций. И основой их самоорганизации в прибалтийских странах будет интегральный украинский национализм.

Денацификация Украины – процесс неопределенный по срокам, но неизбежный. Естественно, что все те, кто могут быть причислены к военным преступникам, постараются избежать ответственности. Географически близкая Украине Прибалтика, терпимая к бандеровской идеологии и имеющая сложившиеся украинские общины, вполне может стать для украинских националистов тем, чем стала Латинская Америка для немецких нацистов, – местом нового пристанища.

ВЗГЛЯД: И чем обернется предполагаемый наплыв украинцев в страны Балтии?

С. С.: Прогнозируемый рост украинской эмиграции в Прибалтику, связанный с «безвизом», заметно изменит ситуацию в этом регионе. Его депопуляция во многом обусловлена безработицей (побуждение к эмиграции в Западную Европу – местное ноу-хау на рынке труда). При этом возникнет жесткая конкуренция за рабочие места внизу социальной лестницы, которые в силу этнократической политики в прибалтийских странах занимают русские (главное по численности национальное меньшинство в Эстонии и Латвии).

Такая конкуренция – привычный для участников «АТО» конфликт с «москалями», который они научились решать при помощи силы. Прибалтийские власти, в свою очередь, будут только рады тому, что русские снова начнут уезжать. Поэтому от правящих кругов Латвии, Эстонии и Литвы можно ожидать лишь попустительства этим «трудовым спорам».

Также можно прогнозировать резкое обострение криминогенной обстановки. Если в украинской среде найдутся лидеры, способные ее контролировать в приемлемых для прибалтийских властей рамках, то вопрос перераспределения влияния среди национальных меньшинств может быть решен радикально и быстро.

«Язык – это власть!»

ВЗГЛЯД: Вы утверждаете, что национализм прибалтов и национализм украинцев очень близки. В чем это выражается?

С. С.: Как и в Прибалтике, украинский национализм имеет в основе не «нацию», а «национальность». Таково же и понимание «национального государства» – это не nation state, а калька с эстонского rahvusriik, где под rahvus понимается исключительно национальность в этническом смысле.

И украинцы, и прибалты используют для самоидентификации возведенные в абсолют мифы «национальных трагедий»: «голодомор», «депортации», «советская оккупация» и так далее. Но если в Прибалтике переписывание истории было сугубо прагматичным актом, то украинцы с их эмоциональностью явно не представляют, где им остановиться: на изобретении ли «древних укров», выкапывании ими Черного моря, объявлении королевы Франции Анны Ярославны «украинской принцессой» или на чем-то еще.

И там, и здесь имели место яростная «декоммунизация», война с памятниками, с советской символикой. В свое время страны Прибалтики были первыми, кто начал процесс реабилитации нацизма, чем подали пример и Украине. При этом, как и на Украине, в Прибалтике «накачивалась» антироссийская истерия, и все, что как-то могло навредить Москве или разозлить ее, шло в ход.

От классического нацизма Украину пока отличает лишь слабая роль государства. Там отряды штурмовиков сложились не при государстве или партии, а при олигархах.

ВЗГЛЯД: А что вы можете сказать в данном контексте про языковую политику?

С. С.: Выражение Юргена Хабермаса «Язык – это власть!» в Прибалтике поняли буквально. Первые попытки обретения «независимости» там были связаны именно с языком, точнее с возведением «титульного» языка в ранг государственного. При этом языковая политика последовательно ужесточалась: практически каждый год законодатели продолжают находить область общественных отношений, в которой языковые требования еще слишком «слабы».

Характерный пример – перевод школ с русским языком обучения на латышский (эстонский, литовский). Для надзора были созданы специальные органы, которые в народе иначе как карательными не называют.

Языковая политика домайданной Украины не была столь прямолинейной, скорее колеблющейся. Но сейчас Киев стремительно догоняет своих «учителей» – стоит хотя бы напомнить свежий факт принятия закона о поэтапном изгнании русского языка из украинских школ.

ВЗГЛЯД: Еще один пример для сравнения – способы гражданского протеста. Есть ли что-то общее тут?

С. С.: И там, и там люди «голосуют» ногами. Потеря гражданских и политических прав, социального статуса, лишение работы по причине невладения «государственным языком» или «непризнания диплома», а также в результате люстрации заставили в начале 90-х сотни тысяч человек (в основном русских) покинуть Прибалтику. На сегодняшний день эмиграция здесь – это единственный признанный властями способ выражения политического протеста. Не нравится – вали отсюда!

То же самое происходит и на Украине, но только в других масштабах. По различным оценкам, страну покинули до 6 миллионов граждан.

«Украина – раковая опухоль Европы»

ВЗГЛЯД: А в чем все-таки разница между этими политическими системами?

С. С.: Нужно понимать, что в Прибалтике преследованиям подвергается относительно небольшая группа лиц, состоящая в основном из правозащитников и антифашистов. На Украине же репрессируют куда в больших объемах, прежде всего оппонентов действующей власти, выступающих с ее критикой. В этом плане ситуация в Прибалтике по сравнению с украинской близка к пасторальной.

Повторюсь: право на жизнь на Украине больше не гарантировано. Политические убийства – сегодняшняя норма в этом государстве. Преодолению моральных блоков способствовал язык ненависти: например, призыв «топить жидов в крови москалей» воспринимается буквально.

Отличительной чертой украинской реальности являются также угрозы в информационном пространстве, социальных сетях, режимных СМИ, со стороны пресс-служб государственных органов (СБУ, Генпрокуратура), а также в форме размещения личной информации неугодных власти лиц на сайте «Миротворец». Угрозы на Украине – норма, как и язык ненависти.

ВЗГЛЯД: Именно это вы имели в виду, говоря, что ученик и учитель поменялись местами?

С. С.: Верно. Теперь уже Латвия, Литва и Эстония рискуют стать импортерами не самых привлекательных украинских внутриполитических практик. Способствовать «украинизации» Прибалтики станут, как я уже говорил, непосредственные носители этих практик, чья эмиграция в страны Балтии будет расти по объективным социально-экономическим причинам.

На сегодняшний день Украина – «раковая опухоль» Европы. «Украинизация» – распространение этой опухоли на соседние идейно близкие страны, и прежде всего «украинизация» угрожает Прибалтике. При этом власти Эстонии, Латвии и Литвы не только не воспринимают «украинизацию» как угрозу, но и активно способствуют ей.

У меня нет сомнений, что значительная часть выехавших с Украины станет «невозвращенцами». Их количество начнет выявляться после 11 сентября, когда закончится срок «краткосрочного пребывания» первых выехавших по безвизу. Вместе с тем уязвимость стран Прибалтики заключается в их малых масштабах. В свое время всех полицейских сил Эстонии едва хватило на разгон защитников «Бронзового солдата», но с организованными «батальонами» им уже не справиться.

ВЗГЛЯД: Почему вы считаете, что речь будет идти именно о «батальонах»?

С. С.: Можно достаточно уверенно прогнозировать, что миграционных потоков из Украины в Прибалтику будет два. Во-первых, обычные трудовые мигранты-нелегалы, спасающиеся от нищеты, безработицы, коррупции, ужасов гражданского конфликта в стране. Во-вторых, участники «АТО» – носители бандеровской идеологии, работать уже разучившиеся, зато знающие, как заряжать автомат.

Понятно, что вторые возьмутся «охранять» первых, криминальные «крыши» 90-х восстановятся очень быстро. Руки же правоохранительных органов будут связаны политическими решениями. И если на низовом уровне в правоохранительных органах Эстонии и Латвии коррупции практически нет, то «свидомые» быстро ее импортируют.

Здесь следует отметить, что по сути своей гражданство Латвии и Эстонии – это не статус и не состояние, а привилегия. Например, в начале 90-х эстонские власти очень гибко регулировали уровень недовольства русской общины, предоставляя гражданство «за особые заслуги» ее «правильным» лидерам. Так что опыт есть – и вопрос легализации бандеровской верхушки новой «украинской общины» в той же Эстонии может быть решен очень быстро. Прогноз же отношений этой новой общины со сложившимися русскими сообществами Эстонии, Латвии и Литвы очевиден: война до победного конца.

ВЗГЛЯД: Ключевой вопрос: является ли данный прогноз алармистским или реалистичным?

С. С.: На него можно было бы точно ответить, если бы политика прибалтийских стран являлась самостоятельной. Я считаю данный прогноз весьма вероятным. Но лишь с учетом того допущения, что все решения будут приниматься властями стран Прибалтики (в первую очередь) и Украины (во вторую) самостоятельно.