[«Прототипная метафора»] Почему британские политики все сравнивают со Второй мировой войной? Обманчивым историческим параллелям нет конца - Роберт Фиск (Robert Fisk)

отметили
24
человека
в архиве
[«Прототипная метафора»] Почему британские политики все сравнивают со Второй мировой войной? Обманчивым историческим параллелям нет конца - Роберт Фиск (Robert Fisk)

источник: cdn.img.inosmi.ru

Русские избегают любого упоминания своего участия в мировых войнах — число их жертв во Второй мировой войне бесконечно превышает количество жертв остальных союзников вместе взятых. Кроме того, они искусно готовят свои ответы, а также пропаганду телеканала RT по поводу нашей собственной неспособности задавать очевидные вопросы.

Что, скажите Бога ради, заставляет наших мнимых черчиллей скоропалительно и небрежно обращаться ко Второй мировой войне? Прежде всего, Тереза Мэй заявила о том, что «с момента окончания» Второй мировой войны нервно-паралитические газы не применялись в Европе. Затем Борис Джонсон устроил свою позерскую акцию против России под крылом копии самолета «Спитфайр», участвовавшего в Битве за Британию, а происходило это в тот момент, когда он перестал болтаться без дела в расположенном поблизости подземном операционном помещении Королевских военно-воздушных сил в городе Аксбридже. Могут ли подобного рода детские проделки убедить народ Британии? Или это просто свидетельствует о невежестве? Или речь идет просто о политическом использовании — в очередной раз — эпической трагедии 20-го столетия?

Теперь Джонсон вновь берется за это дело и сравнивает Чемпионат мира по футболу в России с Олимпиадой Гитлера в Берлине в 1936 году. Однако в берлинских Играх не могли принимать участие немецкие спортсмены еврейского и цыганского происхождения, а сами Игры были направлены на то, чтобы представить — хотя и на короткое время — антисемитскую и расистскую политику нацистов как пропагандистское достижение гитлеровской диктатуры. Чемпионат мира по футболу в России будет использоваться Кремлем, однако во время его проведения не будет ни антиеврейских, ни каких-либо других ограничений расистского характера в отношении спортсменов. Когда Борис Джонсон выразил беспокойство по поводу безопасности британских болельщиков, имел ли он в виду, что они могут стать жертвами антисемитского насилия в стиле Адольфа Гитлера? Полная ерунда. Олимпийские игры 1936 года проводились почти за три года до захвата нацистами Польши. Не хочет ли Джонсон сегодня сказать, что Россия собирается начать третью мировую войну в 2021 году?


Русские должны ответить на многочисленные вопросы по поводу отравления Сергея Скрипаля, его дочери Юлии и сержанта полиции Ника Бейли (Nick Bailey). Но какое, скажите на милость, это имеет отношение ко Второй мировой войне? Поиски истины не имеют к этому особого отношения.


Возьмем, к примеру, отравляющие вещества. В 1930-х годах нацисты обнаружили, что сельскохозяйственные пестициды могут быть использованы для производства нервно-паралитических отравляющих веществ. Однако в ходе Второй мировой войны они не использовались — после этого фраза «ни разу после» полностью лишается смысла, — а причина состояла в том, что немцы пришли к следующему выводу: в распоряжении союзнических сил может находится больше зарина и табуна, чем у них. Японцы проводили бесчеловечные эксперименты со всеми видами газов на экспериментальном заводе в Харбине, на территории оккупированного Китая, однако эти военные преступники были после войны захвачены и увезены для того, чтобы помогать американцам. Заключенные как в японских, так и в немецких тюрьмах погибали в ходе проводившихся экспериментов.


Химические вещества использовались, и это была, на самом деле, газовая война. В сражениях они не применялись, однако они использовались в ходе крупнейшего преступления нацистов против человечности, против европейских евреев — нацисты применяли газ «Циклон Б» в Аушвице, а также в других лагерях смерти. С помощью этого газа были убиты, по меньшей мере, миллион человек. Вот это имеют в виду г-жа Мэй и г-н Джонсон, когда они говорят об использовании «нервно-паралитических отравляющих веществ» во время Второй мировой войны? А если это так, то почему они прямо об этом не скажут? Или сравнение с отравление трех невинных людей в Солсбери не совсем сопоставимо с холокостом?


Москва, разумеется, не должна пытаться убивать русских эмигрантов в Британии — предположительно, по личному указанию Владимира Путина. Однако в августе 1940 года — когда уже проходила настоящая Битва за Британию — российское правительство организовало убийство одного русского эмигранта в Мексике. Его звали Лев Троцкий, а убил его агент НКВД по имени Рамон Меркадер — он нанес ему удар по голове ледорубом, и сделано это было по личному указанию предшественника Путина Иосифа Сталина.


Москва тогда отрицала какую-либо причастность (дежавю!), однако через некоторое время осыпало Маркадера почестями — после того, как тот отсидел 20 лет в мексиканской тюрьме. Но всего спустя два года после убийства Троцкого, после нападения нацистов на Советский Союз, Черчилль стал считать Сталина верным союзником в борьбе против Гитлера.


Верно то, что Черчилль ненавидел Троцкого (так в тексте — прим. перев.) — это чувство было у них взаимным, — однако он был готов иметь дело с российским диктатором, потому что это соответствовало национальным интересам Британии, несмотря на склонность Сталина к убийству своих бывших (и вероломных) коллег. Совершенно случайно я однажды имел возможность посмотреть кадры битвы советской авиации против немцев в ходе Второй мировой войны — и там на покрытой грязью русской взлетно-посадочной полосе можно было увидеть несколько столь любимых Борисом Джонсоном «Спитфайров». Они были окрашены в советские цвета с красной звездой на хвосте — это был подарок из Британии.


Подобные параллели, конечно же, не точны, хотя средства массовой информации стали действовать по сценарию использования ссылок на Вторую мировую войну. Так, например, агентство «Рейтерс» поддержало британскую линию по поводу отравления в Солсбери, указав в своем сообщении о том, что это было «первое известное использование подобного нервно-паралитического отравляющего вещества на европейской земле после Второй мировой войны». Однако приходится повторить мой вопрос: разве это соответствует действительности? Химические вещества — да. Но нервно-паралитические отравляющие вещества? Если вы считаете, что это все мелочные придирки, то посмотрите как использовались все эти аналогии с Гитлером и Второй мировой войной. Мы когда-то называли Саддама (Хусейна) «Гитлером с берегов Тигра», однако на этой неделе наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман, доселе неизвестный специалист по истории войны 1939 — 1945 годов, говорит американцам, что территориальные амбиции иранского Верховного лидера Али Хаменеи могут быть сравнимы с территориальными амбициями Гитлера. Он также заявил, что «не хочет видеть повторения подобных событий на Ближнем Востоке».


Однако может возникнуть вопрос: какая из этих двух мусульманских наций проводит в настоящее время блицкриг против соседней страны?


Обманчивым историческим параллелям нет конца. Получилось так, что я в конце прошлой недели оказался проездом в Турции, и там я узнал, что президент Эрдоган — по случаю 103-ей годовщины Гиллиполийской победы, ни больше, ни меньше — сравнил это эпическое сражение времен первой мировой войны с нынешней «борьбой против террора», которую ведет Турция в Африне. Солдаты Корпуса австралийской и новозеландской армии (ANZAC), находившиеся в районе залива Сулва, были бы, наверное, в некоторой степени польщены, если бы они узнали, что в один прекрасный день их будут сравнивать с курдскими Отрядами народной самообороны (или с Рабочей партией Курдистана, в данном случае), однако Эрдоган, конечно же, не может быть серьезным, когда он сравнивает свою захватническую турецкую армию на севере Сирии — не говоря уже о своих сирийских/исламистских союзниках, грабящих магазины и дома в Африне — с мужеством Мустафы Кемаля Ататюрка, проявленном на Галлиполийском полуострове.


К сожалению, Эрдоган, на самом деле, был весьма серьезен. «Волны террора против Турции», — сказал он в своем выступлении в конце прошлой на месте Галлиполийского сражения, и все это было просто попыткой напомнить об агрессии союзнических сил в 1915 году. Обе стороны пытались тогда создать «территориальный коридор» вдоль границы.


В отличие от этого, русские избегают любого упоминания своего участия в мировых войнах — количество их жертв во Второй мировой войне бесконечно превышают количество жертв остальных союзников вместе взятых. Кроме того, они искусно готовят свои ответы, а также пропаганду телеканала RT по поводу нашей собственной неспособности задавать очевидные вопросы. Почему русских эмигрантов убивают только в Соединенном Королевстве? Почему Москве с самого начала не предоставили доступа к деталям использованного отравляющего вещества? Почему не были опубликованы фотографии Сергея Скрипаля и Юлии в больнице (как это было с российским агентом Александром Литвиненко, когда он, по сути, умирал в британской больнице в 2006 году)? Почему британские специалисты ходят в Солсбери в космических защитных костюмах в нескольких метрах от ничем не защищенных граждан Соединенного Королевства?


Хорошие вопросы, и на них должны быть даны отличные ответы. Любой человек, полагающий, что это Москва ведет игру по инструкции, может посмотреть на Украину, а затем вспомнить Финляндию в 1939 году. Или сослаться на убийство Троцкого. Но вместо этого мы все время получаем Вторую мировую войну. Это прискорбно. Это легкомысленно. И это, действительно, все, на что способны Мэй и Джонсон? Почему бы не заняться им реальной опасностью, угрожающей самой Британии — Брекситом? Или эта несчастная парочка просто рассматривает злодеяние в Солсбери как еще один предлог для того, чтобы уклониться от обсуждения настоящей трагедии, в которую они втянули Британию? А ведь как раз это решение многие критики называют — именно так! — самой большой опасностью для Соединенного Королевства со времени окончания Второй мировой войны.

Опубликовано 22/03/2018 04:53

Добавил suare suare 24 Марта 2018
проблема (2)
Дополнения:

Понятие прототипной метафоры в языкознании

(с) Юлия Андреевна Кленова, 2017

ассистент кафедры французского языка и методики обучения французскому языку

Южно-Уральского государственного гуманитарно-педагогического университета, г. Челябинск, Россия

Аннотация. В статье рассматривается понятие прототипной метафоры как идеализированной когнитивной модели

и приводятся примеры ее использования в современном французском языке.

Ключевые слова: метафора, теория прототипов, прототипная метафора, когнитивный подход, семантика.

Традиционно считается, что метафора — это стилистическое и риторическое выразительное средство, принадлежащее к «книжному языку», но практика показывает, что метафора ассимилируется в современном языке и, обладая особенностью слияния с общим речевым фоном, регулярно используется в речи. Метафора обладает оценочным и эмоциональным потенциалом, что позволяет авторам использовать ее в качестве средства воздействия на читателя. Кроме того, метафору часто используют для привлечения внимания. Являясь когнитивным механизмом, она способствует улучшенному восприятию информации, поскольку позволяет упростить материал, сделать его более наглядным и узнаваемым. Среди ученых-когнитивистов существует мнение, что, сравнивая те или иные явления в повседневной жизни, человек нередко прибегает к метафоре как к наиболее яркому средству отображения аналоговых процессов.

​Универсальность и лингвокультурная специфика метафоры делают ее привлекательным объектом изучения для исследователей из разных гуманитарных наук. Часто метафора становится эстетической самоцелью. Она не только отражает жизнь, но и помогает творить ее, то есть выходит за рамки науки и становится частью повседневной жизни человека.

​Традиционно выделяют два типа метафоры: стертую метафору, в которой переносное значение сложно увидеть, и «резкую» (индивидуально-авторскую) метафору, когда сопоставляют понятия, явно не относящиеся друг к другу. Второй тип метафоры более свойствен художественной литературе. В нашем исследовании мы представили такой тип метафоры, как прототипная. Являясь своего рода гиперонимом, прототипная метафора может объединить несколько «отдельных свойств» и, будучи причиной полисемии, оказывать воздействие на адресата. Актуальность исследования прототипной метафоры обусловлена тем, что «критерии типичности» не могут быть уникальными для всех, что позволяет выделять и исследовать новые аспекты данной проблемы.

​Теория прототипов была предложена профессором психологии Элеонорой Рош в 70-е годы

ХХ столетия и постепенно вышла за рамки когнитивной психологии, став частью языкознания. Рош предположила, что большинство повседневных понятий не обязательно должны иметь «фамильное сходство». Это сходство распознается скорее с помощью чувственного восприятия, нежели определяется логически. Едва ли произнеся какое-то слово, к примеру, «стол», мы все представим его одинаково: для одних это будет квадратный стол на четырех ножках, для других — круглый на одной ножке, для третьих это будет низкий журнальный столик. Все эти понятия будут объединены одним прототипом — «стол» — это объект интерьера, имеющий приподнятую горизонтальную поверхность, который служит для размещения предметов. Объясняется такая размытость понятия тем, что человек не может мыслить шаблонами, у каждого человека есть свое представление об окружающем мире, но тем не менее это личностное представление чем-то похоже на представления других людей.

Таким образом, можно утверждать, что смысл, заложенный в большинстве повседневных понятий, черпается не из их определяющих свойств, а из тех характеристик, которые свойственны их наиболее типичному члену. Э. Рош предлагает следующее определение прототипа — это такой член категории, который соразделяет максимум общих свойств с остальными членами этой категории и минимум свойств с членами других категорий.

Вслед за М.Н. Лапшиной под прототипной метафорой мы понимаем идеализированную когнитивную модель, являющуюся слиянием ряда однотипных регулярных ассоциаций, устанавливающих отношения между моделирующими и модулируемыми прототипическими ситуациями. М.Н. Лапшина отмечает, что метафора зарождается на основе национально-культурных концептов, закрепленных в лексическом значении того или иного слова. В качестве примера она приводит прилагательное white в значении «чистый, непорочный, честный»: «Это не просто факт языка, а отражение национально-культурного концепта определенного языкового коллектива, для которого именно белый цвет является метафорическим воплощением честности и чистоты. Члены такого коллектива, скорее всего, надевали или надевают одежду белого цвета во время ритуальных обрядов» [4, с. 94]. Таким образом, можно полагать, что анализ отдельных «готовых» семантических образований позволяет выявить ряд однотипных соответствий. В результате их обобщения и возникает прототипная метафора.

​По мнению Дж. Лакоффа, значение слова, как и способность человека познавать мир, функционирует согласно принципу прототипа. Смысл того или иного слова может быть более прототипичен и менее. Для примера рассмотрим слово attaquer в различных контекстах: L’armée attaque la ville (Армия атакует город) — L’opposition attaque la droite (Оппозиция атакует правых) — La maladie attaque le foie (Болезнь атакует печень). Первый пример кажется наиболее типичным, в то время как третий наименее типичен. В вышеупомянутых фразах глагол attaquer подвержен полисемии и, в зависимости от контекста, может иметь различное значение. В первом случае значение глагола attaquer будет максимально приближен к прототипу — «нападать, штурмовать», во втором речь идет скорее о словесной атаке «критиковать, осуждать», третий же пример, максимально отходя от прототипа, предлагает значение «разрушать, вредить».

Эти примеры наглядно демонстрируют то, что полисемия — это довольно частое явление, и значение слова может находиться как дальше от прототипа, так и ближе к нему. В своих трудах Дж. Лакофф отрицает так называемый автономный синтаксис, ответственный за порождение формальной глубинной структуры, которая лишь позже наполняется смыслом. Взамен им была предложена концепция, согласно которой порождение выражений начинается с некоторой семантической структуры. «…В основе процессов метафоризации лежат процедуры обработки структур знаний — фреймов и сценариев. Знания, реализующиеся во фреймах и сценариях, представляют собой обобщенный опыт взаимодействия человека с окружающим миром — как с миром объектов, так и социумом» [2, с. 157].

​Рассмотрим еще один пример: Cet homme est un lion (Этот человек — лев). Понятия лев и человек разделены семантически, категориально и логически. И это метафорическое высказывание, по сути, не только абсурдно, но и невозможно, так как нельзя сравнить несравнимое. Чтобы точнее описать предмет, мы прибегаем к личному когнитивно-эмоциональному опыту и пользуемся прототипной метафорой.

​Le canari est un vrai spaghetti (Канарейка — настоящие спагетти). Среди интерпретаций этого выражения, скорее всего, будет то, что человек, которому принадлежит это высказывание, больше любит «le spaghetti», но, отведав «canari», он тотчас же вспомнил свое любимое блюдо и создал личный когнитивно-эмоциональный контекст.

​Прототипная метафора является отражением коллективного сознания, поскольку выражает социокультурные установки и ценностные ориентиры общества. Если же говорить об использовании прототипной метафоры, то ее нельзя рассматривать в отрыве от контекста, поскольку она играет важную семантическую роль, несет оценочность и эмоциональность, позволяет «сказать больше сказанного». Именно это свойство обуславливает ее широкое использование в литературных произведениях, где метафора позволяет читателю не только представить внешний облик персонажей, но и разглядеть их внутренний мир: их чувства, эмоции и переживания.

Библиографический список

1. Демина А.В. Прототипные метафоры в романах В. Вульф // Перевод и сопоставительная лингвистика, 2012. N8.

2. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990.

3. Лапшина М.Н. Семантическая деривация в когнитивном аспекте (на материале английского языка): дис. … д-ра филол. наук. СПб., 1996.

4. Лапшина М.Н. Семантическая эволюция английского слова. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. 159 с.

5. Rosch E. Prototype classification and logical classification: The two systems in E. Scholnick // New Trends in Cognitive Representation: Challenges to Piaget's Theory, 1983. P. 73–86.

Добавил suare suare 24 Марта 2018
Комментарии участников:
Имя_Фамилия
+6
Имя_Фамилия, 24 Марта 2018 , url

Переписывают  историю. Хуцпа. Япония давно и  четко не осознает  что  США бобили  их  города  атомным  оружием. Все включая Израиль  прикрывают  глаза на марши  прибалтийских  калаброционистов и нацистов.

Все больше  хочеться отнять  у  Совеетского  Союза  как исторического предтечи  РФ,  совместную победу  над нацизмом. Испачкав  РФ  в своих метафорических  фантазиях.  

suare
+2
suare, 24 Марта 2018 , url

Переписывают историю

 Создают с помощью прототипных метафор параллельную реальность под прицелом уличных, придомовых, автомобильных и мобильных видеокамер и спутникового наблюдения. И

эти люди обвиняют нас в создании новояза!

источник: metrouk2.files.wordpress.com

Имя_Фамилия
+2
Имя_Фамилия, 24 Марта 2018 , url

В Европе журналисты мне в лицо говорили:
«Что вы в России со своей Победой носитесь? Вот мы уже забыли».

Я у них спросил:
«Сколько дней ваши страны сопротивлялись Гитлеру?» Молчат.

Тогда я продолжил: «Польша была завоёвана за 28 дней, и за те же 28 дней в Сталинграде немцы смогли захватить всего несколько домов. Дания продержалась ровно день. А вся Европа покорилась за 3 месяца. И освобождать её пришлось нашим солдатам. И какой ценой! Миллион жизней советских солдат, отданных за освобождение европейцев от фашизма».



Но Европа предпочла об этом забыть

 



Войдите или станьте участником, чтобы комментировать