Чрезвычайный и полномочный посол Мадагаскара в Российской Федерации, Дуайен африканского корпуса в РФ Элуа А. Максим Дуву побеседовал с корреспондентом Федерального агентства новостей о перспективах российско-мадагаскарских отношений, об их экономических аспектах и грядущих взаимоотношениях стран.

— На данный момент эксперты говорят, что Мадагаскар настроен на развитие полноценных отношений с Россией. Могут ли представители Мадагаскара подтвердить данный тезис?

— Да. И я могу даже с гордостью сказать: с того времени, как я приехал в Россию, когда началась работа по обновлению партнерских отношений между странами, стали проходить ежегодные консультации с МИД, начался обмен визитами на высоком уровне и сейчас наши отношения с Россией все крепче. У нас есть общая история взаимоотношений, которые начались уже очень давно. Так что ваши эксперты правы.

— И насколько долго выстраивались эти отношения?

—Очень давно. Даже во время Петра I, когда он хотел уехать на Мадагаскар, к берегам Мадагаскара уже снарядил экспедицию, сел на корабль, но не смог — почувствовал себя плохо и вернулся. Но все-таки отправил туда эскадру.

— Я уточню — если говорить о современных взаимоотношениях.

— Ну и вот как тут не вспомнить историю? Я это к тому, что между Россией и Мадагаскаром уже давно выстроены хорошие политические отношения на базе взаимопонимания, взаимоуважения, дружбы народов. А если вспомнить про современные дипломатические контакты с Россией, то начались они с сентября 1972 года. Тогда Мадагаскар шел по пути социалистического развития. И к России, можно сказать, был близок духом социализма.

Потом, после распада Советского Союза, наши страны немножко потеряли друг для друга. А когда снова нашли, я как бывший выпускник советских, российских вузов, начал укреплять и налаживать отношения, которые и так были уже на высоком уровне. Их точно можно было назвать дружескими.

— Один из важных аспектов взаимоотношений между странами — экономическое партнерство. Как правительство Мадагаскара видит такое сотрудничество с Россией и с российскими предпринимателями? В чем оно может заключаться?

—Очень хороший вопрос, поскольку вся африканская дипломатия начинает сейчас работать в направлении экономики. Мадагаскар тоже работает в этом направлении. Россия — наш приоритетный сектор, начиная с туризма, горнодобывающей отрасли, сельского хозяйства, инфраструктуры. Все эти отрасли можно развивать совместно с Россией. Недаром я вам говорил о Петре I — было время, когда российские эскадры прибывали на Мадагаскар и вели торговые отношения с местными.

Область туризма — это, может быть, один из основных приоритетов программы совместного развития экономики. Горнодобывающая отрасль тоже — у нас тоже, как и в России, есть все мировые ресурсы. Я путешествовал в Екатеринбург, мне показывали, сказали: «У России есть опыт, есть техника, есть возможности». И мы очень тесно сближаемся с Россией в этой отрасли. А сейчас мы особо интенсивно работаем с российскими предприятиями в сфере геологии и геологической разведки. Такое взаимодействие поможет нам в развитии собственной горной промышленности.

— Есть какие-то уже сформированные проекты, договоренности, то, о чем можно сказать — это следствие сотрудничества?

— Да. У нас работает российское предприятие в области добычи хрома. И сейчас ищут возможность работать в области добычи золота.

— Что Мадагаскар получает от такого сотрудничества?

— Многое. Мадагаскар сейчас является одной из самых бедных стран мира. Почему? Мы сидим на сокровищах — там есть все, золото, бокситы. Все это можно превратить в деньги. Система сотрудничества с западными предприятиями и компаниями только грабит нас — я могу вам сказать, что добыча меди и кобальта сейчас дает нам всего 1% дохода. Мы уверены, что Россия не будет к нам так относиться, мы станем равноправными партнерами и каждый получит свою долю прибыли.

— В дальнейшем партнерстве планируется развиваться только в горнодобывающей и туристической отрасли либо в других отраслях тоже? У вас один из крупнейших африканских портов. Может ли Россия рассчитывать на свободный порт?

— Существует наш инвестиционный закон про свободные зоны, которые иностранцы могут получить, если захотят. И если захотим мы. Россия может по договоренности иметь такие участки земель, в основном — для экспорта и развития, в качестве свободной экономической зоны. Мы готовы работать на таких условиях.

— Сейчас много говорится о том, что экономику африканского континента захватывает Китай. Насколько далеко зашли китайские компании в своей экспансии на Мадагаскар?

—У китайцев свои способы дипломатии: они сразу приезжают, у них сразу есть готовый договор, они даже строят сразу, не думая, как они вернут деньги заранее. Западные компании так не поступают. Африканские страны ранее очень плотно взаимодействовали с китайцами. Сейчас уже меньше, потому что возникло недопонимание: китайцы думают, что когда они дают свои деньги, могут делать все на вашей территории. С китайцами хорошо работать, но нужно определиться с границами.

Поэтому я и говорю, что Россия должна вернуться на свое место в Африке. РФ раньше работала с нами во время независимости, помогала с освободительными движениями. Теперь она должна вернуться как партнер. Очень важно, чтобы мы сотрудничали с Россией.

— Сейчас на Мадагаскаре опять начинаются протестные настроения. Один из лозунгов оппозиции — «обратите внимание на Запад, он принесет деньги»; я читал в «Мадагаскар Трибьюн» о том, что президент США Дональд Трамп обещает свою помощь. Какова официальная позиция властей?

—Знаете, когда геологи обнаружили в Мозамбикском заливе огромные запасы нефти и газа, у нас сразу же начались проблемы. Тысячелетия мы мирно жили без проблем, а как только нашли огромные запасы нефти — у нас начались беспорядки внутри страны. Запад хочет поставить своего человека во главе государства и делает все, чтобы добиться этого. Это не протесты, не оппозиция против правительства. У нас нет, как во Франции, разных партий — социалисты, правые. Когда человек становится президентом, он говорит — я построю вам школы, больницы, дороги. Наши партии — все одинаковые. Так что оппозиции у нас даже не может существовать.

— Все, что происходит сейчас на Мадагаскаре, происходит потому, что наш президент — единственный демократически избранный. До него все президенты пришли к власти или при помощи переворота, или другим неконституционным путем. У нашего президента сейчас все получается. Однако есть те, кто думает, что он слишком долго у власти и нужно его свергнуть. К счастью, так не думает население. Вы знаете, наши мадагаскарские народы — очень мирные люди, они не воюют друг против друга. Это дело рук иностранцев, подталкивающих народные движения.

— В начале этого года Минобороны США и некоторые представители НАТО заявили о том, что на территории Африки появится несколько баз (одна из них находится по соседству с вами, в Сомали), и обронили, что Мадагаскар им интересен с точки зрения предоставления военного расположения. Он охватывает такую интересную территорию — и Индия рядом, и Ближний Восток. Были ли попытки договоренностей на эту тему?

— Нет. Американцы находятся рядом, у них уже огромная база, недалеко в Индийском океане, Диего-Гарсия. Раньше, во время первой республики, у них была база по наблюдению за космосом, но наш президент, тесно сотрудничавший с Советским Союзом, эту базу закрыл, потому что мы не знали, что они там в действительности делают. С тех пор попыток не было.

— Очень важный момент, если говорить о геополитической обстановке. Организации разных международных наблюдателей говорят: «Мы приедем, будем наблюдать, мы за честность». Это похоже на то, что происходило в Восточной Европе, на так называемые «бархатные революции». Насколько сопоставимо то, как видят эту ситуацию российские и ваши эксперты?

— Разрешение этой проблемы только в том, как захочет поступить мадагаскарский народ. Эти наблюдатели ничего не устранили до сих пор. И опять у нас проблемы. Не надо иностранцев для того, чтобы вмешиваться в выборы. У нас есть свободные органы власти, Верховный суд. Я сомневаюсь, что иностранные наблюдатели могут решать проблемы волеизлияния народа за нас.

— Давайте вернемся к экономике. Когда спрашивают о туризме на Мадагаскаре, всех интересуют, будут ли большие курорты. Потому что сейчас все курортные зоны, насколько я понимаю, разбросаны по острову. Не планирует ли Мадагаскар создать большую единую курортную зону, как Гоа в Индии?

— Уже есть огромные курортные зоны, в том числе и на юге. Но, как посол Мадагаскара в России, я хотел бы, чтобы то место, где были русские моряки, Русская бухта, стало областью сотрудничества только с Россией. Поэтому мы ждем от России предоставления возможности построить большую курортную зону, спокойную и красивую. Я хочу сказать — приезжайте, посмотрите своими глазами, это место совместной истории Мадагаскара с Россией. Мы хотим построить ее только с участием российского капитала, не хотим привлекать других инвесторов. Интересовались итальянцы, южноамериканцы, французы. Мы открыты для сотрудничества, но России на наших курортах еще нет. А ведь уже пора, приезжайте.

— Ходят слухи, что в период взаимодействия на территории Мадагаскара будут проведены большие мероприятия, экономические форумы, а также ваши предприниматели и представители властей будут ездить в Россию. Чем, вы считаете, будет полезен такой опыт для наших стран, чему научатся ваши предприниматели у наших и наоборот?

— Без таких действий невозможно полноценное сотрудничество. Нужно понимать друг друга. Мне говорят: «Мадагаскар — это далеко». А я отвечаю: «А Владивосток от Москвы не далеко?» Те же десять часов полета. Должна быть возможность обменяться опытом, познакомиться, узнать на месте, что там есть на Мадагаскаре. Наших чиновников уже пригласили на Петербургский экономический форум, там будет министр по экономике — уже будут приезжать. И такие действия должны иметь продолжение. И мы благодарны, что Россия рассматривает возможности укрепления отношений.