Примером не просто некачественной, а вредительской (и впоследствии отозванной, то есть снятой с публикации в научном журнале) научной публикации может быть сильно нашумевшая статья французского биолога Жиля-Эрика Сералини. В ней утверждалось, что у крыс, питавшихся кормом из генноинженерной кукурузы фирмы Monsanto развиваются злокачественные опухоли: Сералини ловко не упомянул лишь то, что число опухолей у подопытных животных было примерно таким, каким и должно быть в норме.

Крысы — и это известно даже крысоводам-любителям — в принципе часто болеют раком. Работу Сералини дружно громили биологи, включая и российских: она была в определённом смысле эталонно плохой.

В области низких значений (там, где сопротивление образца падало до нуля) две серии измерений шли на графике строго одинаковым курсом, но с небольшим сдвигом. Такого быть не могло: шум случаен, и две отдельных, независимых серии измерений должны давать уникальную ломаную линию на подобном графике.

Скиннер отмечает, что на таком же поймали Яна Хедрика Шёна — физика, который прославился своими работами по полупроводникам, описал на страницах Nature (всемирно известный журнал с очень строгим рецензированием!) транзистор молекулярного масштаба… и был уличен в фальсификации. Причем попался Шён как раз на том, что два разных графика из независимых друг от друга экспериментов одинаково выглядели в той части, где должен был быть виден шум, случайные отклонения от идеально ровной кривой. Совпадение случайностей — это очень, очень неправдоподобно.

Обнаружив нечто подобное уже нашумевшем препринте, Скиннер неделю сомневался и не предавал свою находку огласке — вместо этого учёный переговорил с рядом экспертов по сверхпроводимости и вначале попытался найти какое-то разумное объяснение совпадению кривых.

Такового найти не удалось.

Скиннер, обнаруживших в данных индийских физиков подозрительное совпадение случайностей, написал к их статье осторожный комментарий, в котором указал на эту деталь. Через некоторое время, рассказывает ученый, авторы ответили ему примерно следующее: спасибо, мы не заметили эту своеобразную корреляцию шумов и пока не знаем, откуда она взялась.

При этом — что сильно удивило Скиннера — его индийские коллеги не поспешили признать своей «ошибки». Впрочем, они пообещали все перепроверить и представить новые результаты.

Но на этом история не заканчивается!

11 августа Пратап Райчхаудхури, профессор из Института фундаментальных исследований Тата, предложил относительно убедительную гипотезу — графики могли получится схожими из-за наличия у образцов (состоящих из спрессованных наночастиц) своего рода «эффекта памяти» — материал немного деформировался в магнитном поле и сохранял эту деформацию при переходе к следующей серии измерений. Скиннера, впрочем, это не особо убедило, физик отметил, что эффект почему-то пропадает при нагреве выше критической температуре… но пока дискуссия не выходила за рамки обычной научной полемики.

Далее Райчхаудхури получил письмо от профессора Тируппаттура Венкатачаламурти Рамакришнана — одного из признанных экспертов в области физики конденсированного состояния. Рамакришнан просил Райчхаудхури воздержаться от какой-либо публичной критики в адрес Пандея! Раскрыв всю. историю переписки, пришедшей Райсхаудхури вместе с письмом Рамакришнана, Пратап увидел переписку с Аншу Пандеем, одним из двух авторов «горячей сверхпроводимости» на наночастицах из золота и серебра. Райчхаудури написал довольно резкий ответ на попытку Рамакришнана выступить в качестве цензора… и, перед нажатием на кнопку «Отправить» решил добавить к адресу заслуженного учёного ещё один e-mail.

«Поскольку адрес профессора Рамакришнана отличался от его обычного, я решил, что он пишет из зарубежной командировки и на всякий случай добавил [ранее известный мне] его обычный адрес», сообщил Райчхаудхури в своем фейсбуке.

Спустя некоторое время Рамакришнан снова связался с Райчхаудури — на этот раз позвонив. Светило индийской науки поинтересовался, может ли собеседник прямо сейчас уделить ему некоторое время; Райчхаудури, бывший в этот момент за рулём, вскоре перезвонил… и узнал, что Рамакришнан не отправлял ему никаких писем!

Райчхаудури извинился перед коллегой за излишне резкие выражения и начал разбираться. Подозрительное письмо пришло с адреса wileslicher@protonmail.com. В принципе, этот адрес уже должен был заставить Райчхаудури насторожиться, но текст был составлен столь убедительно, что физик поверил в то, что ему пишет именитый коллега.

Выбор почтового сервиса немаловажен: кто-то оказался настолько мотивирован, что озадачился не просто подбором случайного почтового ящика, а воспользовался сервисом, предусматривающим шифрование переписки непосредственно в браузере: Protonmail хранит письма в зашифрованном виде и сам не имеет возможности расшифровать их без ключа, который должен быть только на компьютере пользователей.

Далее история приняла ещё более интересный оборот. Скиннер, к тому моменту активно писавший про свой интерес к «горячей сверхпроводимости», получил очередной запрос на добавления в друзья в фейсбуке. Это совершенно тривиальное событие, тем не менее, привлекло внимание физика тем, что неизвестного пользователя с пустым аккаунтом звали Уилес Личер: а письмо, ранее присланное якобы от имени известного индийского учёного, пришло с адреса wileslicher. Совпадение? Скиннер так не думает.

Поначалу он подумал, что это обычный сетевой тролль, который услышал про дебаты вокруг нашумевшей статьи и решил разыграть учёных. Но затем он посмотрел на детали аккаунта «Личера» — и увидел, что тот был создан за 16 дней до выхода препринта Тапа и Пандея.

Райчхаудури также считает, что присланные ему письма псевдо-Рамакришнана написаны человеком, который как минимум хорошо представляет того, за кого себя выдаёт и вдобавок обладает приличным образованием. По его мнению, речь не идёт о рядовом студенте с любовью к сомнительным развлечениям.

На этом история (пока) заканчивается. Ряд исследователей в ближайшее время перепроверит результаты Тапа и Пандея. Скорее всего, они не воспроизведутся — высокотемпературная сверхпроводимость это из ряда вон выходящий результат, и нам проще предположить ошибку — а учитывая весь вышеописанный контекст, и вовсе прямой подлог, — чем сенсацию. Не менее интересно то, найдется ли человек, скрывающийся за личиной г-на Личера?

Сообщения о, скажем, сверхсветовых нейтрино, частицах, которые двигались из Швейцарии в Италию со скоростью выше скорости света в вакууме — сенсация 2011 года — оказались результатом технической ошибки, один из кабелей в установке был недостаточно качественно соединён с другим: и хотя на поиск источника проблемы ушли месяцы, современная физика эту загадку раскрыла. Другой пример — история «холодного термоядерного синтеза», когда в 1989 году американские электрохимики Мартин Флейшман и Стенли Понс обнаружили якобы избыточное выделение тепла при электролизе тяжёлой воды; их сообщение прошумело на весь мир, но другие группы не смогли воспроизвести результаты, а работу учёных раскритиковали за ряд небрежностей. Можно взять 1988 год и публикацию — причём в Nature! — Жака Бенвениста, французского исследователя, который тогда сообщил об эффекте «памяти воды»: снова, как несложно догадаться, ошибочно.

Часть подобных сенсаций была результатом честолюбия исследователей (Бенвенист и Флейшман продолжили верить в реальность своих результатов), а часть (те же сверхсветовые нейтрино) стали следствием того, что сложные современные эксперименты не так-то просто спланировать, провести и проанализировать. Учёные, обнаружившие нечто из ряда вон выходящее, обычно всё перепроверяют несколько раз — но иногда и это не помогает.

В новой истории на эту давно существующую проблему адекватной проверки чужого результата накладываются и новые культурные реалии. В мире, где люди общаются по электронной почте и через сообщения в социальных сетях, стало возможным разоблачать фальсификации на самых ранних подступах к «башне из слоновой кости». Так что в этом раунде, судя по всему, победные очки набирают сторонники открытой науки.