После скандалов с возможным отмыванием средств европейские банки ужесточают свою систему проверки клиентов. Многим отказывают «на всякий случай», сказали Би-би-си несколько банковских служащих из Латвии и Эстонии. Кто оказался главным пострадавшим и как теперь проверяют клиентов?

«Я хотел открыть счет в банке в Европе, но они начали задавать совсем неприличные вопросы. Сколько у меня денег, в каких банках. Какая им разница?» — возмущается в разговоре с Би-би-си российский бизнесмен.

Он говорит, что проверки потенциальных клиентов в европейских банках в последнее время ужесточились.

Это объяснимо. В Прибалтике уже год бушуют скандалы, связанные с отмыванием денег через финансовые учреждения страны. Банки не только отказывают новым клиентам, но и закрывают счета уже существующих.

В итоге с февраля до конца сентября этого года объем иностранных вкладов в Латвии, к примеру, сократился на 60,5% или почти на 5 миллиардов евро.

На что именно сейчас обращают внимание в банках при проверках клиентов?

Банк старается узнать все о потенциальном клиенте: сколько у него денег и сколько счетов в других банках, как он их заработал, есть ли у него уголовное прошлое и писала ли про него желтая пресса. Даже сплетни имеют значение, говорит Би-би-си представитель Латвийской банковской ассоциации и председатель правления Baltic International Bank Виктор Болбатс.

Первым делом клиентов проверят в платных базах Dow Jones или World Check (Thompson Reuters). Они ориентируются на санкционные списки, политические связи, местные и международные СМИ (в том числе расследования). Информация в базах пополняется каждый день.

Но в массе своей это публично доступная информация. И если речь заходит о потенциальных клиентах из русскоязычного пространства, то ее могут собрать и русскоязычные банковские работники из балтийских банков — через открытые поисковые системы.

Всех клиентов банк делит на группы риска. Резиденты — низкий риск, нерезиденты — высокий. В случае резидентов наличие их бизнеса и реальную работу по указанному адресу можно проверить физически.

С нерезидентами сложнее. По ним есть публично доступная информация и открытые базы данных. Но решение об открытии счета принимают уже не рядовые сотрудники, а менеджеры, говорит Би-би-си Айвар Паул, представитель Эстонской банковской ассоциации и экс-глава эстонской финансовой разведки.

Теоретически на иностранного клиента могут заказать проверку у аудиторской компании. Но стоит она около 500 евро. «Легче сказать нет (клиенту), чем заплатить эти деньги », — говорит Айвар Паул.

Кроме того, в каждом банке есть специальные программы, которые следят за всеми транзакциями клиентов и выдают «алерты» — предупреждения. Это происходит каждый раз, когда хотя бы одна транзакция не вписывается в запрограммированный алгоритм. Например, клиент банка вступает в контакт с «санкционными» компаниями, переводит деньги политикам или просто переводит необычно большие суммы денег.

В этот софт интегрированы базы типа Dow Jones. Банк могут добавить свои «алерты», к примеру, когда клиенты из повышенной группы риска переводят более 50 тысяч евро в страны СНГ.

Все эти проверки обязательны. А за их несоблюдение банкам грозят многомиллионные штрафы.

Отказать "на всякий случай"

Главными пострадавшими из-за ужесточения проверок оказались клиенты из стран постсоветского пространства. По словам Айвара Паула, им уже сейчас сложно открыть счет. А в будущем, вероятно, будет еще сложнее.

В Эстонии банки сами отказываются от клиентов из СНГ. «Самый хороший инструмент (проверки) — не акцептировать таких клиентов, — говорит Айвар Паул. — Последний год все спрашивают, почему банки выгоняют нерезидентов — причина в том, что их просто невозможно проверить настолько тщательно, как того ожидает регулятор ».

Часть иностранных денег в Латвии лежала на счетах шелл-компаний, с которыми местным банкам теперь запрещено работать. Речь идет о компаниях, которые либо не ведут реальную хозяйственную деятельность, либо зарегистрированы в таких юрисдикциях, где от компаний не требуется подача отчетов о хозяйственной деятельности (например, шотландский LP). За первую половину 2018 года сотрудничество было прервано с 9 тысячам таких компаний, говорил в августе председатель местного регулятора Петерс Путниньш.

Банки прибалтийских государств отказываются работать с офшорными клиентами, писало в апреле Reuters со ссылкой на трейдеров. «22 тысячи клиентов потеряли свои банковские счета и бегают по рынку в поисках новых банков», — говорил источник агентства в торговой компании.

Кроме того, латвийские политики призвали банковский сектор сократить долю вкладов нерезидентов до 5%. Банкам, желающим работать с нерезидентами, приходится увеличивать расходы на проверки клиентов.

«Банк может урезать базу иностранных клиентов или удвоить штат комплаенса (проверки)», — говорит Виктор Болбатс.

Что заставило банкиров быть осторожнее?

Банки страхуются после нескольких скандалов, связанных с возможным отмыванием средств.

В частности, в октябре заявления в правоохранительные органы Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии написала компания Hermitage Capital Management. В документах, которые есть в распоряжении Би-би-си, говорится, что через банк были проведены 175 миллионов долларов подозрительных транзакций.

Согласно заявлению Hermitage Capital Management, компания Hatley Investments Ltd имела счет в Nordea, а компания Dino Capital — в литовском Ukio bank. Эти компании пересылали деньги друг другу ориентировочно с с 2010 по 2014 годы, доведя оборот до 44 млн долларов.

Dino Capital связана с виолончелистом Сергеем Ролдугиным, другом президента России Владимира Путина. О возможной связи Ролдугина с компанией стало известно из «панамских архивов» в 2016 году. В том же году служба расследований финансовых преступлений Литвы подтвердила, что расследует возможную связь между Ролдугиным, офшорами и литовскими банками.

Hermitage отмечает, что договор компании заключили на основании векселей, предположительно выданных компанией Howard Resources. Она была ликвидирована в апреле 2010 года, а вексели из контракта Dino и Hatley выписаны в октябре 2010 года, через полгода после ликвидации компании.

Помимо этого Hermitage Capital Management утверждает, что отдельные клиенты банка указали неверные данные относительно своих реальных бенефициаров.

«Мы рассматриваем документы Hermitage Capital Management, изначально отправленные шведским правоохранительным органам, и своим мнением мы поделимся с правоохранительными органами. Мы не комментируем отдельных клиентов — это было бы нарушением закона, то есть, обязательств соблюдения банковской тайны», — ответили Русской службе Би-би-си в Nordea.

В июне этого года компания Hermitage Capital Management обратилась к латвийским правоохранительным органам с просьбой расследовать возможное отмывание 19 млн евро через латвийский банк ABLV. Hermitage считает, что эти деньги — часть 230 млн долларов, которые были украдены в рамках дела Hermitage Capital Management в 2007 году. Именно его расследовал юрист фонда Сергей Магнитский.

Комментируя подозрения в отмывании средств, представители ликвидируемого на данный момент банка ABLV ответили Би-би-си, что банк сотрудничает с правоохранительными органами и предоставляет всю запрашиваемую информацию. В банке напомнили, что рассмотрение этого дела начато в государственной полиции Латвии еще в 2012 году. А в 2013 году КРФК (регулятор) провела свою проверку.

Накануне запроса Hermitage Capital Management латвийские власти разрешили ABLV провести самоликвидацию. Клиенты начали забирать деньги из банка после заявления департамента по предотвращению финансовых преступлений Казначейства США. В нем указывалось на возможное нарушение процедур проверок иностранных клиентов в ABLV и связь с коррумпированными чиновниками.

Общественная организация Delna заявила, что в процессе самоликвидации провести расследование тяжелее, чем в случае принудительной ликвидации банка. Но латвийские власти решения не поменяли.

Также Hermitage Capital Management направила заявления в правоохранительные органы Дании и Эстонии. По мнению Hermitage Capital Management, деньги попали на 190 счетов Danske Bank, владельцы которых переводили деньги друг другу, доведя оборот до 9 млрд долларов. Счетами владели «компании-прокладки», которые указывали в своих отчетах минимальную прибыль.

В своем заявлении Hermitage Capital Management называет имена 26 бывших сотрудников Danske bank, которые могли быть причастны к преступным схемам. В обеих странах открыты уголовные дела о возможном отмывании средств.

Сам Danske bank расследовал деятельность своего эстонского филиала на протяжении года. В день публикации отчета в отставку подал главный исполнительный директор банка Томас Борген, который взял на себя ответственность за то, что банк, возможно, был использован для отмывания денег.

В заявлении банка говорилось, что он передал сведения о 42 бывших работниках эстонскому подразделению финансовой разведки. А сведения о восьми — местной полиции. 6,2 тысячи клиентов банк назвал подозрительными.

«Что касается нашего эстонского нерезидентского портфеля, то мы недавно опубликовали отчет с описанием того, что случилось, и почему мы были недостаточно эффективны в предотвращении использования банка для потенциального отмывания денег. В ряде страны начаты расследования и мы сотрудничаем с правоохранительными органами», — сообщили Би-би-си в Danske bank.

Как такое стало возможным?

После всех этих историй возникает вопрос: каким образом нарушения сочетаются с обязательными проверками клиентов.

Все дело в том, что в законах ни на момент произошедших, по мнению Hermitage, преступлений, ни сейчас не прописано, что именно должна включать проверка. Допустимую степень рисков банк определяет для себя сам.

Эрик Лидметс — один из тех 26 бывших сотрудников Danske bank, который, как считают в Hermitage Capital Management, мог быть причастен к преступным схемам. До 2010 года он руководил отделом менеджеров, которые открывали счета иностранцам в эстонском филиале банка.

Процедура проверки была достаточно эффективной, говорит он Би-би-си, хотя в эстонском филиале софта с «алертами» не было.

Все клиенты, если верить Лидметсу, должны были предоставить банку три документа: о том, являются ли они бенефициарами той или иной компании, рекомендации других клиентов и заявление об открытии счета.

Кроме того, потенциального клиента ожидала встреча с менеджером банка. Если во время встречи он менеджеру не понравился, то у него было мало шансов воспользоваться услугами банка.

«Все — запах, возраст, часы, носки — все (имело значение — Би-би-си). Когда к тебе приходит богатый человек и говорит, что будет переводить через свою компанию определенные суммы денег, а у него на руках часы за 50 долларов, ты понимаешь, что тут определенные расхождения», — вспоминает Лидметс.

Менеджер докладывал о встрече комитету, который принимал решение об открытии счета. Комитет состоял из четырех-шести сотрудников банка, круг потенциальных участников комитета мог включать около 20 человек. И правила проверки и данные о клиентах были известны руководству банка, утверждает он.

«Всех клиентов мы проверяли по разным спискам: санкционным, террористическим, делали „серч“ по Google, по российским сайтам. Успешно использовали „компромат.ру“. Там мы тоже находили людей, которым не открывали счета. Это было интересно», — сказал Лидметс Би-би-си. — Мы все делали вручную. Когда я уходил, у меня в голове было около 400 номеров клиентов, я их помнил наизусть, на лицо, по определенным группам клиентов я знал номера машин, супруг, детей".

Он не согласен с выводами расследования Danske bank о том, что 6,2 тысячи клиентов эстонского отделения были подозрительными. По его словам, подозрительных клиентов не было, а процедура проверки была достаточной.

Просто до международных скандалов банки готовы были рисковать, а теперь — нет.