"Или уйдёте, или похороните меня рядом с моими солдатиками" - сказала Аршалуйс и взвела курок
отметили
58
человек
в архиве
источник: vegchel.ru
Бульдозерист не поверил, и завёл машину.
Аршалуйс дважды выстрелила. Сначала в воздух, потом в лобовое окно бульдозера.
В ответ ну крики и брань бульдозериста спокойно сказала: «тише, тут солдатики спят». Рабочие из местных знали — тетка не шутит, тем более что из допотопного ружья она попадала в блюдечко с 50 шагов. Ушли.
По словам племянницы Галины Ханжиян, Аршалуйс Кеворковну пытались выжить из старенького дома в Поднависле. И уговаривали, и припугнуть пробовали.
К примеру, подсылали людей, которые ночью под ее окнами имитировали волчий вой. Не поддавалась женщина ни на угрозы, ни на уговоры.
Так эта удивительная женщина спасла мертвых от живых. И пятьдесят лет защищала вечный сон этих бойцов.
Хутор Поднависла — поляна смерти. Поляна памяти Памяти и поляна Аршалуйс.
Сейчас тут находятся три братские могилы, в которых покоятся более тысячи солдат — защитников Кавказа в 1942-1943 годах. И Именно Аршалуйс на протяжении многих лет спасала эти могилы от разорения.
В ответ ну крики и брань бульдозериста спокойно сказала: «тише, тут солдатики спят». Рабочие из местных знали — тетка не шутит, тем более что из допотопного ружья она попадала в блюдечко с 50 шагов. Ушли.
По словам племянницы Галины Ханжиян, Аршалуйс Кеворковну пытались выжить из старенького дома в Поднависле. И уговаривали, и припугнуть пробовали.
К примеру, подсылали людей, которые ночью под ее окнами имитировали волчий вой. Не поддавалась женщина ни на угрозы, ни на уговоры.
Так эта удивительная женщина спасла мертвых от живых. И пятьдесят лет защищала вечный сон этих бойцов.
Хутор Поднависла — поляна смерти. Поляна памяти Памяти и поляна Аршалуйс.
Сейчас тут находятся три братские могилы, в которых покоятся более тысячи солдат — защитников Кавказа в 1942-1943 годах. И Именно Аршалуйс на протяжении многих лет спасала эти могилы от разорения.
На долю этой женщины выпало много испытаний.
Летом 1942 года фашистские войска сделали последний рывок на Черноморское побережье. И на защиту рубежа бросили 26-й стрелковый полк войск НКВД, 30-ю Иркутскую дивизию и 76-ю морскую бригаду.
В хуторе Поднависла в это время располагался медицинский пункт — в доме семьи Хаджиян.
По горной дороге, которая огибала поляну, днем и ночью шли войска на передовую. А оттуда на подводах и носилках — раненые.
Летом 1942 года фашистские войска сделали последний рывок на Черноморское побережье. И на защиту рубежа бросили 26-й стрелковый полк войск НКВД, 30-ю Иркутскую дивизию и 76-ю морскую бригаду.
В хуторе Поднависла в это время располагался медицинский пункт — в доме семьи Хаджиян.
По горной дороге, которая огибала поляну, днем и ночью шли войска на передовую. А оттуда на подводах и носилках — раненые.
источник: vegchel.ruИз воспоминаний военврача Поднавислинского госпиталя Веры Семеновы Дубровской:
— Это была круглосуточная вахта. Мы принимали раненых и после первичной обработки отправляли их дальше, в Туапсе. Сначала у нас было три врача, но после того как их направили на передовую — в ротах перебило фельдшеров, — я осталась одна. Да Аршалуйс — моя неутомимая помощница, которую раненые почему-то «тетей Сашей» звали, а ведь ей и тридцати не было.
Дома, сады, опушки леса были буквально завалены ранеными. Аршалуйс быстро научилась делать перевязки, уколы. Юная и хрупкая, она стойко переносила все невзгоды.
Бинтов и ватных тампонов не хватало, приходилось рвать нательное белье, рубашки, домашние простыни. Погибших от смертельных ранений и потери крови бойцов хоронили на поляне, в сотнях метров от санчасти. Арашалуйс безутешно плакала по умершим солдатам и отмечала могилы: то камень у подножья положит, то осколок от снарядов воткнет, то каску поставит.
— Это была круглосуточная вахта. Мы принимали раненых и после первичной обработки отправляли их дальше, в Туапсе. Сначала у нас было три врача, но после того как их направили на передовую — в ротах перебило фельдшеров, — я осталась одна. Да Аршалуйс — моя неутомимая помощница, которую раненые почему-то «тетей Сашей» звали, а ведь ей и тридцати не было.
Дома, сады, опушки леса были буквально завалены ранеными. Аршалуйс быстро научилась делать перевязки, уколы. Юная и хрупкая, она стойко переносила все невзгоды.
Бинтов и ватных тампонов не хватало, приходилось рвать нательное белье, рубашки, домашние простыни. Погибших от смертельных ранений и потери крови бойцов хоронили на поляне, в сотнях метров от санчасти. Арашалуйс безутешно плакала по умершим солдатам и отмечала могилы: то камень у подножья положит, то осколок от снарядов воткнет, то каску поставит.
Это была круглосуточная вахта. Дома, сады, опушки леса были буквально завалены ранеными. Спали урывками, привыкнув к бомбежкам и взрывам на краю поляны. Глубокие воронки саперы превращали в братские могилы.
Могилы наполнялись очень быстро. В одной легли матросы — почти 400 человек. Саперы определили им место на берегу реки — все же поближе к воде. У сада, где цвели яблоньки, уснули вечным сном пехотинцы, которые шестеро суток штурмовали станицу Фанагорийскую. Самая большая братская могила — напротив дома Ханжиянов. По свидетельству Аршалуйс, здесь захоронено свыше 600 бойцов.
источник: vegchel.ruПережитое оставило неизгладимый след в душе девушки и она поклялась тем солдатам, которых хоронила здесь же, что никуда не уйдет. И когда удалось погнать врага с Кавказа, Аршалуйс осталась в хуторе. Осталась у братских могил. Она ухаживала за могилами как могла, ставила памятники — валуны из горной реки.
Вся семья не раз уговаривала Аршалуйс покинуть хутор и поселиться с роднёй. Но она не сделала этого, наотрез отказалась. Так и жила она все эти годы в лесной глуши, практически в полевых условиях, без электричества. Топила дом дровами. Кормилась дарами леса, охотилась — еще в юности научил ее отец держать в руках ружье. Продуктами помогала многочисленная родня.
Ни о ней, ни о массовом захоронении погибших солдат власти соседнего Горячего Ключа долго ничего не знали. Даже о том, что ей положена пенсия, Аршалуйс Кеворковна не догадывалась. Первую свою пенсию она получила уже после 70 лет.
Сейчас от хутора из пяти дворов остался только домик Аршалуйс, в котором живет ее племянница Галина Николаевна Ханжиян. Детей у Аршалуйс не было, ей их заменили сотни солдат, лежащих в ее земле…
«Когда тетя умирала, — вспоминала племянница Галина, — она распорядилась своим «наследством». Сказала, что у нее ничего нет, кроме этих могил, и взяла с меня слово, чтобы я их берегла»…
Место хранительницы солдатских могил заняла племянница Галина.
Она переехала в дом в Поднависле, чтобы ухаживать за тяжело заболевшей тетей. Поначалу думала, что, как выздоровеет Аршалуйс, так она и вернется к прежней жизни, выйдет на работу.
Но не судьба была этому случиться. Перед самой смертью наказала Аршалуйс Кеворковна племяннице:
«Ты должна взять обратно отцовскую фамилию — Ханжиян. И будешь смотреть за могилами — не отдашь, не продашь, не подаришь никому».
По словам Галины, обещание, данное ею тете, и определило ее дальнейшую жизнь. В этой семье держать данное слово — непреложный закон.
В 1997м году ЮНЕСКО признало Аршалуйс Кеворковну Хаджиян «Женщиной 1997 года» в номинации «Жизнь — судьба». В 1998 году её не стало. Похоронили Аршалуйс рядом с солдатами. А в 2000м году тут был открыт мемориальный памятник. Этот мемориал внесен в список памятников, охраняемых ЮНЕСКО.
А в 2005 году в Горячем ключе установили памятник этой светлой женщине. Бронзовая женщина в платке, присев на скамейку рядом с простреленной солдатской каской, в центре Горячего Ключа, возле мемориального комплекса «Вечный огонь», продолжает хранить память о погибших.
источник: vegchel.ruПамятник Аршалуйс Ханжиян в Горячем Ключе
В горах Кавказа много мест и людей, раненных той войной. И есть люди, которые ежегодно выезжают к самым труднодоступным местам боевой славы.
В горах Кавказа много мест и людей, раненных той войной. И есть люди, которые ежегодно выезжают к самым труднодоступным местам боевой славы.
Добавил ![срф]()
срф 5 Апреля 2020
срф 5 Апреля 20203 комментария
проблема (3)
Комментарии участников:
