Лаэртский: Я сам — условный удмурт. В моменты посещения разных стран я стремглав трансформируюсь в представителей коренной народности. Это касается не только обычаев этих стран, но и непонятно откуда приходящих речевых оборотов, свойственных коренным народам, населяющим данную местность. То есть приезжаю в Германию — становлюсь немцем, в Бурятию — бурятом, в Израиль — евреем, в Удмуртию — удмуртом. Более того, черты моего обычно очень европейского лица невольно приобретают этнический оттенок, присущий местности, в которой я в данный момент пребываю. Так что нет ничего удивительного в том, что мне на этой акварели достаточно правдоподобно удались черты удмуртской девушки.