62-летний кемеровский бомж Леонид Коновалов САМ снял про себя эротически-философское кино, которое обещает «взорвать» Каннский кинофестиваль.

Леониду из Канн уже пришло письмо, что фильм «Я+люди=?!» проходит отборочный тур, и «… вам, мсье Леонид Коновалов, во второй половине апреля будет вызов на кинофестиваль». В том, что его эротическое и философское кино про бомжа станет шоком для кинофестиваля, Леонид уверен на все сто.

И — он уже гордо зовет себя «кинозвездой», крича об этом каждому встречному в центре Кемерова, счастливо сияя своими удивительно голубыми глазами, голливудски хохоча во весь свой желтый рот, тряся копной русо-седых ТРЕХМЕТРОВЫХ кудрей, собранных узлом на затылке и перевязанных — по прядкам — грубыми нитками!

Кино

— В фильме, который длится 2 часа 38 минут, я играю сам себя, ничего не прячу и не приукрашиваю. Я такой, как есть: я не мылся уже целых 19 лет, мои волосы — больше трех метров, последние 7 лет я вообще пашу на помойках без выходных, собирая бутылки, попутно там же могу и гнилую грушу или гнилой виноград добытый съесть, и ничего, никогда не болею! — бьет себя в грудь Леонид. — А ваша цивилизация меня, таких, как я, ненавидит, кричит: «Да чтоб ты сдох!» Я уже столько от нее натерпелся! В общем, мое кино о том, как цивилизация со мной борется, а я побеждаю, потому что цивилизация обречена на смерть. А я — я на жизнь, я — идеал!

— В моем фильме, — продолжает бомж Леонид, — я в нем и режиссер, и продюсер, и сценарист, и актер, в моем кино всего два героя, и мое кино — кроме философской линии — чистая эротика. Вы сами увидите на экране: Он (я, голый) и Она (но это не женщина, а цивилизация, эзопов язык, так сказать). Секса нет, есть страсть, Он Ее хочет, но через два часа приходит к выводу, что Ее (цивилизацию) не переделать, она катится к гибели. Вот про что мое кино. Супер! Супер? Да?!

Генерал

62-летний Леонид в грязной, пьяной и вечно матерящейся стае кемеровских бомжей всегда был «белой вороной». Ведь он любил и любит театр!

И в самый разгар сбора бутылок и вечных драк возле мусорок может вдруг сорваться с воплем: «Опаздываю!» и пронестись потом мимо уже во фраке, с бабочкой и с букетом цветов — для Спивакова или Пугачевой. Еще и шокировать со спины кого-нибудь из незаметивших и не узнавших его бичей, наклонившихся к баку и выуживающих бутылку, рявкнув сзади:

— Мне-то на потом оставь!

Фрак, букет и этот рык — и соперник очумело устраняется, убегает.

… Нежная преданность театру и искусству, как считает округа, и помогла не скатиться на самое дно этому бывшему военному, горному инженеру — энергетику, изобретателю, в начале 1990-х смотавшемуся в Америку и вернувшемуся через год с разочарованием («И там цивилизация гнилая...»), занявшегося уже в Кемерове «бутылочным бизнесом». А ведь скажи кто ему в успешные 1980-е, что он, интеллигент и «технарь», станет перед пенсией «генералом песчаных карьеров», Леонид ни за что бы ни поверил!

— А теперь помойка для меня — смысл жизни, — твердо говорит Леонид. — Я последние 7 лет вообще без выходных, по 18 часов пашу, роюсь в мусорных баках, собираю бутылки на улицах. Да любой Геракл, любой олимпийский чемпион не угнался бы за мной, помер бы через неделю — и от усталости, и от того, что все это добываю с боем, с кулаками, помойка же — зона беззакония. Но и деньги дает неплохие. Когда я прихожу пополнить счет в банке, девчата в банке начинают завидовать. Но деньги для меня — не главное. Чем больше я пашу на помойке, чем сильнее меня отторгает общество, тем больше я думаю, куда цивилизация катится. Вот и снял фильм.

Кинобомж из Сибири намерен взять в Каннах главный приз. И — на причитающиеся к призу деньги снять еще пять фильмов!

Лариса МАКСИМЕНКО

08.04.2009 10:48