Ъ — Разговаривали ли вы с Бараком Обамой перед визитом в Россию?

— Я никогда не обсуждаю с прессой такие вещи.

Ъ — Каковы, на ваш взгляд, основные итоги саммита?

— Очевидно, что значительный прогресс достигнут в области контроля над вооружениями. Стороны подали взаимные сигналы, что не рассматривают контроль над вооружениями как возможность получения стратегического преимущества друг над другом. Я также считаю обнадеживающим сотрудничество по Афганистану. Это то, что касается позитива. О нерешенных же аспектах отношений довольно открыто сказал президент Обама: "Прошли те дни, когда империи относились к суверенным государствам как к фигурам на шахматной доске". США и Россия должны признать тот факт, что мы живем в постимперский период. Америка поняла это в последние восемь лет, когда односторонние решения доказали свою контрпродуктивность. И Россия должна понять, что возродить российско-советскую империю уже невозможно. Как это поняли Великобритания, Франция, Германия и Япония. Попытка возродить империю будет неэффективной, разрушительной и опасной.

Ъ — Фраза господина Обамы о шахматной доске принадлежит вам, учитывая, что вы написали книгу "Великая шахматная доска"?

— У меня нет монополии на шахматную тему.

Ъ — Удалось ли Бараку Обаме убедить Кремль согласиться с жесткими санкциями в отношении Ирана?

— Сомневаюсь. Нет никаких подтверждений этому.

Ъ — РФ и США объявили о возрождении сотрудничества в военной области. Администрация Обамы пошла на это, чтобы компенсировать Москве упущенную прибыль, если она откажется от поставки комплексов С-300 Тегерану?

— Я не оценивал бы это с такой точки зрения. Очевидно, что, продавая С-300 Ирану, Россия оказывает этой стране военную поддержку в тот момент, когда отношения Тегерана с внешним миром находятся в критической стадии.

Ъ — За несколько дней до саммита президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что продажа комплексов С-300 Ирану — очень выгодная сделка в условиях кризиса. Принимаете ли вы такое объяснение?

— Очевидно, что у этой сделки могут быть финансовые преимущества, но вместе с этим придут и политические последствия. Как соблюсти баланс, может решить только российское руководство, а не США или кто-то извне. Если Иран представляет проблему, которую все заинтересованные стороны должны попытаться решить конструктивно и мирным путем, военная поддержка Тегерану не способствует этому процессу.

Ъ — Президенты США и РФ создали двустороннюю комиссию, состоящую из 13 рабочих групп. Одна из них займется темой гражданского общества. Со стороны США ее возглавит директор совета национальной безопасности по России Майкл Макфол, а с российской — Владислав Сурков, первый заместитель главы администрации президента. В Вашингтоне и в Москве многие считают, что, согласившись с кандидатурой господина Суркова, Белый дом послал сигнал Кремлю, что он не будет уделять серьезного внимания вопросам прав и свобод в России. Ваше мнение?

— Выбор Макфола сделан американской стороной, а выбор Суркова — российской. Исходя из этого, я не понимаю тех выводов, которые вы приводите.

Ъ — Но США должны были согласиться с российским выбором, а Кремль — с кандидатурой Белого дома?

— Каждая из сторон делегирует своего представителя. Сурков, может быть, больше вовлечен в политику, чем Макфол. Так или иначе, его назначение отражает взгляд российского руководства на эту тему.

Ъ — Как бы вы оценили встречи президента Обамы с президентом Медведевым и премьером Путиным?

— Эти две встречи были очень разными. Переговоры с Медведевым в целом можно назвать процессом подтверждения договоренностей, проработанных до саммита. Они прошли в обстановке обмена любезностями и подтверждения приверженности процессу улучшения отношений. Встречу же Обамы с Путиным можно назвать прощупыванием почвы. Она также была необходима для того, чтобы подчеркнуть продуктивные и негативные стороны разногласий. Ведь негатив может вызвать ненужные осложнения и нанести ущерб. А несогласие одной стороны, если оно существует в рамках правил игры, позволяет обеим сторонам жить с этим и надеяться, что им удастся преодолеть проблему.

Ъ — В Вашингтоне поговаривают, что премьер Путин провел с президентом Медведевым своего рода курс подготовки перед встречей с Обамой.

— Вам лучше знать. Я не имею никакого представления об этом. Моя же личная точка зрения состоит в том, что реальные решения в России принимает господин Путин. Президент Медведев, конечно же, играет важную роль и, похоже, знаком с основными темами, но у меня нет ощущения, что за ним остается последнее слово в процессе принятия решений.

Ъ — Подводя итог, считаете ли вы переговоры президента Обамы в Москве продуктивными?

— Думаю, это был трезвый и реалистичный саммит, который избежал завышенных ожиданий.