Эксперт Центра судебных экспертиз Северо-Западного округа Елена Кирюхина пришла к выводу, что фразы «Крысам – крысячья смерть!», «Россия для русских» в контексте дела не направлены на разжигание межнациональной розни или унижение достоинства человека по национальному признаку.

Направленность же публичных призывов «Убивай хача, мочи хача!», «Бей черных» и других эксперт затруднился определить однозначно. «Данные фразы могли как иметь, так и не иметь ксенофобской направленности», что зависит «от мотивов, которыми руководствовались произносившие их».

Следователи ухватились за это мнение лингвиста. Как говорится в постановлении СКП о передаче дела в другую инстанцию, «данные фразы имели мотив мести из-за конфликта Андрияновых с Керимовым», поэтому действия Андрияновых, Панина, Воробьева, Коробчука и неустановленной группы лиц «не носили ксенофобского характера».

По показаниям ряда свидетелей, Андриянов Александр (свидетели называют его Мореман) жаловался друзьям, что у него «болит рука» из-за того, что на него «напали двое хачей», и Андриянов Андрей (Малой) крикнул компании «пойдемте драться».

Следователи СКП отказались от дела, так как решили, что в деле отсутствуют признаки преступления по ст. 30.3, 105.1. и 282.2 УК РФ (участие в деятельности экстремистской организации), а действия Андрияновых и других подлежат квалификации по статье 111 ч 3. пункт «а» УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью).

Таким образом, дело об избиении школьника из ненависти на почве национализма превратилось в рядовое дело о подростковой драке.

В своем десятистраничном анализе Кирюхина приходит к выводу, что призывы «убивать хачей» могут употребляться «иронически, не всерьез». В любом случае слово «хач» может обозначать объект агрессии, а не национальность.

«Если мотив драки не имел отношения к национализму, то и смысл призыва не будет связан с ксенофобией. Перед дракой фраза «убивай хача» могла представлять призыв как к самому избиению, так и к его началу – боевой клич. В этом случае слова «хач», «черных», «хачей» обозначали того или тех, кого следует начать бить, т. е. указывали на объект агрессии. При этом агрессия могла быть связана с его инакостью по отношению к нападавшим (русским), а могла иметь другое происхождение», – говорится в заключении лингвиста.