«Точно погиб один человек, он находился в момент взрыва на загрузочной галерее на 4-м этаже. Взрывом отшвырнуло кюбель, ему перебило ноги и размазало по стене. Он обгорел так, что ботинки вплавились в ноги. Ещё один, кажется слесарь, получил сильный ожог рук. Об остальных пострадавших мне неизвестно.
Нашу смену вывели в цех с опозданием в два часа, т.? к. неизвестно было, что вообще делать.
Понаехало много начальства, с технадзора, ФСБ, прокуратуры. В пять вечера, через 7 часов после взрыва, нам приказали идти в цех и вставлять фанерки вместо выбитых стёкол. Зайдя в цех, мы поняли что фанерки тут не помогут, просто не было стен — бетонные плиты взрывом выбило наружу. Искорёженное оборудование, сильнейший запах гари.
На морозе мы провели несколько часов, многие почувствовали тошноту и головную боль. Сначала нас не хотели выпускать с работы, хотя мы вообще ничего не делали и не могли делать — темнота, мороз, дым. В конце концов отпустили. Пять человек тут же обратились в приёмный покой, где им поставили предварительный диагноз — Аллергические реакции, отравление продуктами горения, последствия ликвидации аварии. Когда мы уходили из цеха — кровля все ещё дымилась, в шахте лифта видели огонь.
Причиной аварии наверняка признают нарушение ТБ погибшим рабочим. то есть просто спишут на него, ему уже все равно. Взрыв был вызван искрой, которая в свою очередь могла возникнуть при работе с железным инструментом. По инструкции полагается пользоваться инструментом из цветного металла, но у завода не было денег на это.
Впрочем, вряд ли я кого-то удивлю, если скажу, что предприятие, работающее на оборонку и занимающееся выпуском взрывоопасных порошков, работало на крайне изношенном оборудовании, необученным как следует персоналом за мизерную зарплату. кроме того, у нашего цеха не было лицензии на этот вид деятельности (срок действия старой закончился, а новую так и не получили). Мы просто вынуждены работать с нарушениями ТБ без эффективных средств защиты, иначе невозможно выполнить план. Наше начальство прекрасно об этом зн