— Михаил Сергеевич, как вы оцениваете результаты выборов на Украине?

— Я придерживаюсь той точки зрения, что нам все равно сейчас, кто из них будет.

— То есть как это все равно?

— Ну, я думаю, или Юлия, или Янукович.

— А! В этом смысле?

— В этом смысле. Нет, ну, слушайте, помимо всего прочего, жена у меня была украинка, мать украинка, и то, что происходит на Украине, меня всегда интересовало. Я начал говорить по-украински сначала, потом всю жизнь исправляли мою речь. Песни я тоже пел, потому что мать была певунья большая.

— И чего вы ждете вне зависимости от того, кто оказывается победителем? Хотя теперь уже понятно, что Янукович выиграл.

— Если сами бы решали украинцы, то, я думаю, они, несомненно, шли бы по пути сближения, налаживания других отношений. С учетом того, что есть сложившиеся государства новые. Россия — новое государство, Украина — новое государство, вот из этого исходить. Границы есть. Все — договорились, и давайте жить. А все остальное — ну, на основе договоренности, заинтересованности. У нас очень многое с Украиной. Часто они начинают что-то делать — без нас не могут. Мы — тоже. Особенно в том, что касается оборонной техники — тоже без них не можем то или иное производство. Вот я очень был рад, когда у кого-то появилась, не знаю, чья это идея была, но создать экономическое пространство.

— Единое экономическое пространство?

— Да, единое экономическое пространство. Что эти четыре государства, о которых речь шла, славянские плюс Казахстан, это 80 процентов союзного потенциала. И это все давало кислород для всех. Вот сейчас выясняют — слушаешь, и стыдно, и обидно. Выясняют вопросы такие, которые должны решаться сами просто в процессе, так сказать, обмена. Ну что теперь? Теперь ведь если опрашивают, то получается, что больше половины людей сожалеют, что распался Союз. Но если спрашивать, хотели ли бы воссоздания СССР, то только 9 процентов.

— Ну, это имеет свои тоже вполне определенные объяснения.

— Но все равно надо, но ведь очень же многие не хотят, чтобы Россия и Ук