На самом деле ничего неожиданного в теракте нет. 136-я МСД — в 1999-м бывшая единственной федеральной дивизией в Дагестане — всегда служила точкой притяжения боевиков.

Еще 22 декабря 1997 года Хаттаб во главе отряда диверсантов атаковал Буйнакск, пожег технику и убежал. Федеральные власти, разумеется, доложили, что атака чеченских боевиков отбита, но в том-то и дело, что это была не атака, а диверсия, а боевики были не чеченские, а дагестанские, из сел Карамахи и Чабанмахи, которые скоро стали оплотом Хаттаба в Дагестане: арабский моджахед даже взял себе в жены Фатиму Бидагову из Карамахи. Так что 22 декабря 1997 года будущие бойцы за освобождение Дагестана сдали первый экзамен — именно в Буйнакске.

5 сентября — это почти годовщина. 4 сентября, 11 лет назад, в 21.45, прозвучал взрыв в Буйнакске — первый в череде сентябрьских взрывов.

Тогда, после неудачного похода Басаева в Дагестан, российские войска развернулись и осадили Чабанмахи и Карамахи — а ведь села были не просто столицей ваххабизма в Дагестане, но и фактически приемной родиной Хаттаба.

Хаттаб в бешенстве в ответ 2 сентября пообещал «взрывать русских по всей России», а 4 сентября в 21.45 приближенные Хаттаба — фундаменталисты из села Кудали — взорвали офицерское общежитие в Буйнакске. Если учесть, что на следующий день, в 5 часов утра, отряды Басаева зашли в Новолакский район, надеясь отвлечь на себя силы от Карамахи, то с военной точки зрения это был даже не теракт, а отвлекающий маневр: отряды Басаева должны были выходить из Чечни в тот самый момент, когда начали взрываться офицерские общежития.

Официальная точка зрения на взрывы смертников известна: это проклятые наемники, которые на деньги Запада хотят разрушить вертикаль власти. Учитывая, что значительная часть фундаменталистов происходит из образованных людей, нередко бросающих ради леса налаженный бизнес, эта точка зрения на Кавказе служит лишним доказательством неадекватности кяфиров.