В Моссовете тогда было 450 депутатов, управлять такой массой было очень трудно. Мало того что процентов десять из них были, прямо скажем, людьми с нестабильной психикой, так еще радикалы справа и радикалы слева сомкнулись, выступив против сильной исполнительной власти в городе. Многим из Моссовета хотелось рулить и чуть ли не ежедневно менять чиновников. Выдергивать их на трибуну, подвергать осмеянию, публичной порке, а потом выгонять. Прокурора, начальника милиции, главу департамента – любого начальника. Историку хорошо известно, что последовательно проведенная демократия – это лучший способ самоубийства. Этим путем нельзя было ни в коем случае идти. Нужен был человек, который возглавил бы в Москве исполнительную власть и сделал ее эффективной.

Моссовет проголосовал за Лужкова и его команду, и мы сразу же начали работать. Лужков относился к нам – к Попову, ко мне – уважительно, был человеком открытым и простым, и это не было игрой. Его никогда не нужно было заставлять что-то делать, хотя некоторые наши идеи явно были ему чужды. Он, например, соглашался с тем, что административные единицы в городе нужно укрупнять, но отказ от районных советов, все эти округа, префектуры, даже термины – «префект», «супрефект» – все это казалось ему чем-то невероятным. Он, конечно, высказывал сомнения, но добавлял: «Вам виднее, в конце концов, я – исполнительная власть». А главное – он эффективно работал, самоотверженно, почти что круглосуточно.