Что было в основе? Всплеск, выброс внутреннего подспудного расизма советского человека. Расизм в Советском Союзе был табуирован. Мы были интернационалистами и официально и фактически. Но многие из нас тайно, видимо, не верили в единство человеческого рода и верили в существование лучших пород. Эта вера в лучшую породу, в права, в особое политическое место и вытекающие из этого политические преимущества и является настоящей идеологией современного общества. А вовсе не демократия или либерализм. Это расизм. Причем мощный, глубоко эмоционально переживаемый.

Если человек видит в кругу своем элиты, если он сам себя к ним относит, это ненормально. Он ненормален не меньше, чем краснорожий куклусклановец, который по особым дням надевает свой балахон и идет с такими же, как он, сжигать крест за неимением возможности сжечь негра. Это такая форма разного компенсаторного безумия.

Но почему у нас никто не может обойтись без этого понятия, именно в том наполнении? Потому что особенность этих элит именно в том, что ии можно приказывать, ими можно манипулировать. И они хотят, чтобы им приказывали. Они считают себя особым активом. Такое чудесное советское понятие «актив».

Элиты – это ребята на подхвате. Элиты всегда для вас. Они на все готовы. Но вы платите. Или скажите, где нам самим взять компенсацию за то, что мы для вас будем делать.

Медведев и Путин. Как они отличаются в философии элиты? Путин всегда говорил – «так называемые элиты». Это советское. Почти невозможно для советского человека выговорить это слово. Ты чувствуешь себя полным идиотом и одновременно сволочью. Сама идея братства исключает понятие «белые и черные кости». Путин всегда ставит слово «элиты» в кавычки. И даже усмехается при этом. Он знает им цену.

Медведев верит в существование элиты в идеальном смысле слова – в способность общества выделить из себя лучшее. Он серьезно относится к понятию «элиты». Но перед ним поротые элиты, а верит-то он в непоротых. Перед ним губернаторы, которых можно выгнать или вызвать в кабинет и сказать «сделай то-то», и он сделает. Это другое понимание лучших людей, которое не находит сегодня никакого практического подтверждения.

С одной стороны, президент и премьер идут навстречу выборам, а в выборах нужны избирательные машины, которые должны работать, подчиняться приказам. Лучший там тот, кто лучше понимает команды. Элитам нет места на выборах. Но в идеальном варианте выборы должны были бы предъявлять обществу элиты. И в идеальном варианте выборы президента должны были бы предъявлять лидера во главе элит. И выбор избирательной машины Медведева – выбор, которому не позавидуешь. Он хотел бы, чтобы выборы его оценили как вождя лучших в стране, тех, кто имеет заслуги. А система отрицает заслуги. Она непрерывно продуцирует картонные заслуги – у нас очень много ряженых, ими забиты все телеканалы. Это то, что в 19-м веке русские дворяне называли «чернь».

Вождь избранных должен после выборов, оказавшись по ту сторону, крикнуть: «Эй, элиты, ко мне!».