Огни большого города

Сталин очень любил фильма Чаплина «Огни большого города» и смотрел его каждый раз, когда ему приспичит, заставляя других смотреть. Однажды, на заседании политбюро, Ворошилов не согласился с предложением Сталина о разработке нового дела, на который потребовались бы огромные капиталовложения, хотя другие отцы поддержали Сталина (в частности Берия, Каганович, Маленков, Молотов). Ворошилов, всё упирался и аргументировал. Тогда Сталин взял слово:
— Я не понимаю, почему тов. Ворошилов с таким упорством отстаивает предложение, которое явно клонит к уменьшению военной мощи Сов. Союза. Что это предложение клонит к тому, чтобы уменьшить нашу мощь, это мы все понимаем. Мы ещё не понимаем причин, по которым тов. Ворошилов отстаивает его и, кстати, не в первый раз отстаивает подобную точку зрения. Но рано или поздно мы это поймём.
Сказал это и замолчал. И стало так тихо, что даже было слышно, как тикают часы на руках присутствующих. Ворошилов побледнел, у него выступил пот и начал потихоньку стекать вниз. После долгой паузы, которая длилась несколько минут, Сталин сказал: «Ну, ладно, хватит на сегодня. Пройдёмте в зал». Все переместились в зал, расселись по двое и трое, а Ворошилов сел один и никто к нему не подходит. Погас свет, включили «Огни большого города». В конце фильма, Сталин достал платок и начал краешком вытирать слёзы, а в самом конце фильма высморкался. Фильм закончился, включился свет. Сталин встаёт, подходит к Ворошилову:
— Клим, дорогой, что-то ты плохо выглядишь. Наверное работаешь много, не отдыхаешь.
— Да, — говорит Ворошилов, не понимая ещё ничего, — работаю, не отдыхаю.
— Лаврентий, — говорит Сталин, подзывая Берию. Кладёт Ворошилову на плечо руку, — Лаврентий, о таких людях заботиться надо. Он может ошибаться, но это наш человек. Ты это запомни, Лаврентий.
Ну, все просияли. И Ворошилов просиял, ещё не понимая, что гроза прошла. И Лаврентий усмехнулся.
Сталин потрепал Ворошилова по плечу: «Ну, ладно, до свидания». Стали расходиться. Простил. Картина его умилила, размягчился. Простил