Для отбора тех, кто будет судить Бута, в здание на нижнем Манхэттене нагнали восемьдесят кандидатов в жюри, которых опрашивали целый день — сначала всех вместе, а потом поодиночке. Попасть в кандидаты может только тот, кто зарегистрирован как избиратель, попасть в присяжные означает выдержать неслабую конкуренцию, как при поступлении в МГИМО.

Опросник только одной защиты состоял из 68 пунктов. Примечательно, что на вопрос о том, испытывают ли присутствующие в зале негативные чувства к гражданам России или бывшего СССР, никто не поднял руки. Хотя по остальным пунктам кандидаты в присяжные были вполне откровенны, добровольно признаваясь, как воровали в супермаркете, рассказывая о детях, осужденных за попытку убийства, или о дяде, который незаконно хранил оружие и потом лечился в психбольнице. Кстати, дама, дававшая такие показания, оказалась в составе присяжных, и она, кроме того, будет единственной блондинкой в их многорасовой компании.
На вопрос о том, кто знает, что такое FARC (колумбийская группировка «Революционные вооруженные силы Колумбии», которая в США причислена к террористическим организациям и которой, по версии обвинения, Бут намеревался продать оружие), в зале подняли руки человек восемь, и только одна бойкая чернокожая дамочка — та самая, что воровала в супермаркетах, смогла внятно объяснить, что это такое в ее представлении. Она не прошла через сито отбора, как и прочие, показавшиеся излишне эрудированными по существу дела. Наивно полагать, что всякий средний американец знает, кто такой Бут.

Прокуроры и адвокаты россиянина имели равное право отвергнуть по десять кандидатов из каждых 36 человек без объяснения причин. Кто сказал «нет» самым образованным, самым ярким или самым нелепым фигурантам конкурса за право стать присяжным — как, например, не владеющему компьютером карлику в черном парике — мы не узнаем никогда (на следующий день я видела его в здании суда в шляпе вместо парика, но также отсеянного из очередного состава жюри).