Художник Александр Джикия превратил Ленина из монументального исторического идола в обычного человека в рисунках и скульптурах на выставке «Лениниана» в «Крокин-галере

Уже много лет ему снится Ленин. Но не как живой, а воплощенный в художественные произведения. Чаще всего в скульптурной форме. Иногда в гробу. Другой бы пошел к доктору или в пивную, а художник фантомов не боится – Джикия сделал выставку, которая так и называется – «Лениниана».

Вообще в течение долгого времени образ Ленина в искусстве был самой выгодной (в прямом материальном смысле слова) темой для отечественных художников и скульпторов. Работать с ленинианой доверяли далеко не всем, но все же сотни творческих работников кормились, штампуя бюсты для фабрик и выкладывая мозаики для ДК. Кое-кто и из деятелей подпольного искусства не совестился заработать на Ленине (высшим пилотажем в неофициальной среде считалось умение нарисовать Ильича с закрытыми глазами).

Джикия нарисовал своего первого Ленина в 1980-х в армии – на жестяном щите пять на семь метров. Провисел он на стене воинской части, видимо, недолго: началась перестройка. С тех пор Владимир Ильич регулярно появлялся в его рисунках – по собственному желанию, а не по воле художника. Он уверен, что художественные образы приходят сами и никакой логике не подчиняются. Образ, как дух, появляется в готовой форме и лишен субъективизма и политкорректности, считает Джикия.

Поэтому его Ленин лишен идеологической окраски – это исторический персонаж, который перешел в волшебные области коллективного мифа.
В последние несколько лет Джикия основной темой своей графики сделал как раз мифологию, в частности древнегреческую: у него были циклы рисунков по мотивам крито-микенских печатей, серия «Лабиринт Минотавра», греческие серии по мотивам черно- и краснофигурных прорисовок.

В процессе работы над выставкой Джикия просмотрел множество фотографий Ленина, чтобы отразить не канонизированный и привычный всем образ, а живого – точнее, когда-то жившего – человека. В результате скульптуры и рисунки художника не апеллируют к классическим произведениям Шадра или Андреева, в них можно найти отсылки к работам совсем другого, далекого от ленинианы круга.

В работе «Ильич и небо» Ленин в образе Маленького Принца с рисунка Сент-Экзюпери одиноко стоит на маленькой планетке.

Группа «Ленин и Сталин» похожа на хорошо известную вещь Сокова «Сталин и медведь», а в осле или лошади, которая сидит на березе, виднеется что-то шагаловское. При этом работа, очевидно, является иллюстрацией к пионерской песне «Два сокола».

Ильич, которому приписывали то героические, то демонические черты, в интерпретации художника Джикия становится безобидным и почти домашним. Это не Ленин монументальной пропаганды, а скорее персонаж из семейного фотоальбома, не принадлежащий больше ни коммунистам, ни антикоммунистам. И по выходе с выставки становится ясно, что миф только тогда становится мифом, когда исторические или выдуманные события перестают определять идеологию и становятся л