Мировой экономический кризис продолжается уже несколько лет: за это время мы стали свидетелями обвала ипотечного рынка США, кризиса ликвидности в глобальной финансовой системе, экономической рецессии в развитых странах и, наконец, долгового кризиса в Европе, который объективно далек от завершения. Разумеется, кризисы случались и раньше, периодически тормозя развитие мирового капиталистического хозяйства, и экономисты привыкли считать их естественным проявлением цикличной рыночной экономики.

Однако нынешний кризис стоит в этом ряду особняком: он оказался гораздо глубже и суровее всех предыдущих. По словам американского экономиста, Нобелевского лауреата Пола Кругмана, это всего лишь третий общемировой финансовый кризис с 1873г. И какие бы эвфемизмы не применяли экономисты – Великое замедление (Great Moderation), Великая рецессия или Великая коррекция — параллели очевидны для всех: кризис, начавшийся в августе 2007г., оказался самым масштабным со времен Великой депрессии в США.

У нынешнего кризиса есть и еще один разрушительный аспект: он переломил хребет экономической парадигме, господствовавшей в умах ученых и политиков все последние десятилетия. В спокойные времена экономическая теория, как правило, успешно решает свои задачи, строит модели, в целом согласующиеся с реальностью, и адекватно справляется с теоретическим обоснованием экономической политики государств и инвестиционных трендов.

Однако в кризис, особенно такой острый, как сейчас, хрупкая связь между теорией и реальностью разрывается, привычные экономические модели перестают работать. Правда, пока лишь немногие решаются заявить, что вместе с «пузырем» американских финансов лопнула и экономическая теория, которая не смогла заметить приближающуюся катастрофу, а теперь не может предложить действенных рецептов по выходу из кризиса. Неужели современная экономическая теория действительно столь беспомощна и экономисты всецело заслуживают обрушившихся на них обвинений?