В Москве образовалось два оппозиционных лагеря. Один – у мэрии города, второй – кочевой, который сейчас расположен на Кудринской площади и Старом Арбате. Участники обоих лагерей ходили на Болотную и Сахарова, а после инаугурации Владимира Путина в знак протеста против его избрания и политики сидели на Чистых прудах. Но они, поддерживая друг друга на словах, разделились.

В первом лагере, существующем больше недели, – обитатели общежитий, рабочие, которых власть по сомнительным причинам выселяет из их жилищ, а также представители левых движений, которые не первый год этих рабочих поддерживают. Во втором – более двух недель живут представители разных политических сил и гражданские активисты, которых объединяет требование перевыборов президента России. Что мешает объединению?

Об этом в интервью Радио Свобода рассуждает один из лидеров российского левого движения Галина Дмитриева. Вместе со своими единомышленниками она участвовала в так называемых народных гуляниях, но потом окончательно обосновалась у мэрии.

– Почему образовалось два лагеря? Была ли попытка их совместить?

– Конечно, была. Мы не пытаемся вносить раскол в общегражданский протест, мы не сепаратисты, как некоторые нас называют. Наша тема – выселение рабочих на улицу – не такая глобальная, как та, которую поднимает общегражданское движение. Там говорят о перевыборах, скандируют «Долой Путина!», — и мы все это поддерживаем. Но наша проблема решается проще: достаточно просто соблюдать существующие законы.

Людей выкидывают из жилья, ради которого они работали десятилетиями, где у них родились дети и внуки. Яркий пример – общежитие бывшей воинской части во Внукове: год люди живут без света, полгода – без горячей воды. Там осталось всего три семьи: мать-одиночка с дочерью, женщина с ребенком-инвалидом и семья военного. Их не могут расселить из-за сомнительных действий собственника – компании, работающей при международном аэропорте Внуково. Правды не добиться нигде – были написаны пачки писем во все инстанции. Но Россия не правовое государство и этим людям некуда идти. Поэтому они пришли к мэрии и не собираются уходить. Они апеллируют к народу, к обществу, и это последняя возможная инстанция.
– Судя по количеству обитателей лагеря у мэрии, апелляция не очень успешная…

– Да. Максимальная численность лагеря достигала 50 человек, иногда к нам заходили несколько человек с народных гуляний. И в мэрии нас по-прежнему игнорируют. Единственная реакция власти: к матери ребенка-инвалида во Внукове Виктории Луганской обратились люди из службы опеки, которые намекнули, что заберут ее детей, когда ее выкинут на улицу.

– Люди, которых выселяют из их домов, не могут не понимать, что их проблема – системная. Было бы закономерно ожидать, например, требования введения прямых выборов московского мэра.

– Только в Москве, по статистике Движения общежитий, с подобными проблемами сталкиваются около полумиллиона человек.