настоящим образом ©

Пресса и блоггеры с радостью употребляют слово «раскол». Вряд ли они внятно понимают его значение. Раскол и разномыслие – совсем не одно и то же. Раскол – это отказ от совместной молитвы с другими христианами, отказ от общих церковных таинств и от элементарных норм церковной дисциплины. При этом откол и раскол – тоже разные вещи. Ну как личная эмиграция и сепаратизм. Откол (эмиграция) – это личное решение и трагедия оного человека. Раскол (сепаратизм) это уже некоторая альтернативная организация. В канонах это называется «самочинное сборище».

Недоброжелателей Церкви, телепузиков и просто любителей сенсаций прошу успокоиться: никакого раскола Церкви из-за PR нет и не будет.

Результат будет ровно противоположный.

Вот есть человек, который не смог понудить себя к согласию с каждой из фраз Заявления Высшего церковного совета. И что — в раскол? Нет, конечно. Скорее в свое собственное неофитское прошлое. Несогласие с тем или иным аспектом текущей церковной политики это всего лишь повод вспомнить, что речь идет не о партии, а о Церкви Христовой. В которую мы пришли не ради получения инструкций по дресс-коду, литературоведческих комментариев или электоральных намеков.

Мы пришли туда в поисках смысла, Христа, спасения.
Вот в этом Церковь – Христова. В этом она единомысленна. В этом она непогрешима.
А в комментариях к газетным новостям разномыслия и ошибки неизбежны хотя бы по той причине, что новостей этих (в отличие от догматов веры) уж больно много. Если некоторые члены Церкви и пастыри не (п)оказались приятны во всех отношениях, это не значит, что они стали тотально не-приятны, то есть не-приемлемы для соучастия в одной молитве с нами, всецело, конечно, хорошими.

Замеченное и даже царапнувшее разногласие в третьестепенных вопросах особенно резко и правильно подчеркивает единомыслие в главном. В Символе веры. А в остальном — «Друг друга бремена носите — и тако исполните закон Христов».

заштатный клирик Тамбовской Епархии диакон о. Сергия Баранова

Считаю, что Церковь как институт нуждается в очищении и обновлении – лишь тогда человек честный и порядочный сможет с чистой совестью вновь переступить ее порог. Призываю всех искренне верующих вознести молитвы Господу нашему Иисусу Христу о скорейшем исцелении от всех язв, поразивших нашу святую Церковь.

Московский Патриархат, по сути, явился инициатором возбуждения уголовного дела и развития последующих событий. Дело Pussy Riot еще больше укрепило изоляцию России от остального мира, который мало того, что считает нашу страну агрессивной и несвободной, так она еще оказывается и страной судебно-религиозного мракобесия. Стало понятно, что этот процесс не последний. Но запустив эту машину репрессий, Церковь и власть запустила машину саморазрушения.

Сергей Худиев проверил: был такой диакон Баранов, но уже несколько лет как рукоположен в священники и находится уже в другой епархии.
Итого: фейк.

как только оно, субъективное, перековывается в активность тех же людей, в их практическую деятельность, мы имеем дело с объективным фактором общественного процесса. Карл Маркс об этом сказал удивительно просто и точно: «Идеи, овладевшие массами, становятся материальной силой».
Вот она, материалистическая диалектика и реальной жизни, и теории классовой борьбы ©

хоть кто-то из них захочет отмежеваться от РПЦ

В интервью «Известиям»(20 августа 2012 года) о. Сергий объяснил, почему он больше не хочет «находиться в одной Церкви с лжецами, стяжателями и лицемерами», и призвал Церковь к благоразумию и прекращению дальнейшего сращивания с властью.

— РПЦ уже заявила, что вы давно выведены за штат, и о том, что официальное обращение они не получали. Даже появились сообщения, что это письмо — фейк. Почему вы избрали именно такую форму обращения к патриарху — через свою страничку в Facebook и сделали всё публично?

— Я диакон, и это письмо — не подделка. С 2003 года я почислен за штат с правом перехода в другую епархию, каких-либо канонических препятствий и взысканий у меня нет. Рукоположен я был после окончания духовной семинарии в 1994 году. Служил в храме Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость при Вознесенском женском монастыре г. Тамбова, в Покровском храме, в Казанском соборе — служил диаконом и преподавал в воскресной школе и еще по совместительству преподавал основы духовной нравственности в медицинском колледже Тамбова, тогда это было лишь в плане эксперимента, а потом уже стало чуть ли не повсеместно.

— Почему же вы вышли за штат?

— Почислен по своему собственному прошению — у меня умирал отец в Волгоградской области и позвал нас к себе, мы всей семьей к нему переехали. Восемь лет я жил в затворе в Волгоградской области и полгода назад, перехоронив всех близких, мы с мамой вернулись на родину. Сейчас я получаю светское образование — заканчиваю юридический факультет, в этом году защита диплома. В Волгоградской области я помогал священнику, я мог бы служить, но тогда меня могли бы дернуть и перевести в любую область, а мы не могли тогда никуда уехать, потому что ухаживали за больным. Помогал в качестве редактора газеты «Урюпинский благовестник», там печатались мои статьи, курировал православное молодежное движение «Хопер православный».

— Почему вы написали письмо патриарху Кириллу и решили выйти из РПЦ? Ведь девушек из Pussy Riot судил не церковный суд, а светский…

— Все мы прекрасно понимаем, какую роль сыграла в этом процессе церковь. И Андрей Кураев, и я сам это подчеркивал, что самая страшная беда, к которой может привести этот процесс, — это раскол церкви. Так и случилось. Раскол произошел в обществе. Среди верующих мнения тоже разошлись.

Естественно, никто не одобряет этот поступок («панк-молебен» в храме Христа Спасителя. — «Известия»), но то, что произошло на процессе, и сам приговор заставили нас всех задуматься о реальном сращивании Церкви и государства. Церковь очень далеко зашла. И скандал с патриаршими часами Breguet и пылью в квартире — это такая мелочь! Закончилось всё давлением на следствие — это уже совсем выходит за рамки. И протест против такого поведения Церкви я выразил таким вот образом. Я считаю, что Церковь не должна была инициировать уголовный процесс и быть инициатором возбуждения уголовного дела.

— Вы первый из клириков, кто публично высказался на тему давления РПЦ на следствие. Вас хоть кто-нибудь поддержал из коллег?

— Сейчас в РПЦ больше 35 тыс. служителей — от диаконов, священников до иерархов — и ни один не сказал, все промолчали! Хотя я знаю, что внутри Церкви очень многие не согласны с официальной позицией Церкви. 25–30% — это точно, а после приговора Pussi Riot таких стало еще больше, процентов 40. Конечно, они молчат — у многих батюшек жены, много детишек, и они прекрасно понимают, чем для них закончится подобное выступление, но они не согласны.

Я же не могу молчать, наоборот, я хочу, чтобы меня услышали. Хотя бы потому, что я хочу жить в мире со своей совестью. Мне стыдно за то, что творили во время расследования и процесса так называемые псевдоправославные, признанные потерпевшими по делу. Оскорбить чувства истинно верующего невозможно, это только у маловерующего чувства могут пошатнуться, а истинно верующего — его ничего не сломит.

Как в первые христианские века мученики были — их ничего не могло сломить. А их раз — и вдруг сломали. На суде те же потерпевшие терялись в показаниях — потому что не по своей воле пришли. Не душа у них болела, а болело самолюбие наших иерархов. Все язвы и нарывы были вскрыты на этом процессе, все скелеты из шкафов повылазили. Если бы вовремя остановились и проявили мудрость, может быть, этого безобразия сейчас и не было бы. Но пошли до конца.

И что меня еще убило и стало последней каплей — спустя час после приговора появилось открытое заявление высших руководителей Церкви, которые в это время были в Польше. Это же получается, что они заранее знали об обвинительном приговоре и заявление тоже подготовили заранее. Они сами себя этим заявлением выдали.