Людвиг Гуттманн, немецкий доктор, который прилетел в Лондон из нацистской Германии в 1939 году, совершил революцию в лечении ветеранов с повреждениями позвоночника.
Вместо того чтобы успокаивать их и облегчать им боль (так было принято делать, чтобы помогать больным справиться с муками), он отправлял пострадавших обратно в нормальную жизнь, очищая раны, разрабатывая мышцы, стимулируя их, возвращая волю к борьбе и преодолению физических ограничений.
Чтобы инвалиды перестали жалеть себя, он поставил перед ними цель: исследовать пределы своих ограниченных возможностей и бросить вызов неудачам и трудностям.
В частности, он занялся организацией соревнований по метанию копья и баскетболу для людей на инвалидных колясках, пригласив пациентов из разных госпиталей.
По времени это совпало с первыми Паралимпийскими играми в Лондоне 1948 года.
Гутманн занялся организацией Stoke Mandeville Games (по названию военного госпиталя, где он работал), которые получили мировое признание.
В 1960 году они прошли в Риме и совпали с Олимпийскими играми, которые проходили там же. Они были официально признаны первыми Паралимпийскими играми в соответствии с решением МОК от 1984 года.
Одной из особенностей метода Гуттманна было отношение к пациентам как к ответственным, взрослым людям, которые способны принимать самостоятельные решения, поддерживать чувство собственного достоинства за счет собственных достижений и не сравнивать себя со здоровыми людьми.
И это именно то, что помогло развитию Stoke Mandeville Games, а позднее и Паралимпийских игр. Кульминация успеха пришлась на 1988 год, когда Паралимпийские игры были проведены сразу после окончания Олимпиады.
Лечить инвалидов с уважением и без снисхождения — тяжелая работа. В условиях, когда на соревнованиях преобладают высокомерие и жажда успеха, это было невероятным достижением.
Инвалиды отвергают жалость и сострадание со стороны других людей.
Многие знают об этом по фильму о жизни и смерти больного тетраплегией (паралич всех конечностей) Рамона Сампредро, роль которого исполнил Хавьер Бардем.
В этом смысле важно не ставить Паралимпийские игры в один ряд с олимпийскими, поскольку они никогда не сводились к профессионализму, национализму и победе, и мы не должны так уж пристально следить за количеством завоеванных медалей.
Точно так же мы не прислушиваемся к каждому слову, которое произносит паралимпиец, не интересуемся его сексуальными подвигами, внешностью и частной жизнью.
Так намного лучше. Теперь, когда мы добрались до этой стадии, мы должны спросить себя, почему мы придаем такое большое значение Паралимпийским играм?
источник: wscdn.bbc.co.uk
Эксперты, занимающиеся исследованием спорта, выделяют четыре этапа его развития: основание, взрывная эволюция, остановка роста, и, наконец, стагнация или спад.
Эта классификация характерна для спортивных результатов и установления рекордов. Это также связано с традициями организации соревнований и тем интересом, который возбуждает спорт в зрителях.
В случае с Паралимпийскими играми, можно сказать, что они сейчас находятся на этапе взрывной эволюции, в то время как Олимпийские игры остановили рост и развиваются медленно, несмотря на интерес, поддерживаемый телевидением.
Нелишним будет вспомнить, что «взрыв» спорта высоких достижений, который пришелся на 1970-90-е годы, был в немалой степени обусловлен применением допинга и популяризацией игр в некоторых странах.
Если говорить об эволюции (и бренда, и самой организации), то большая разница состоит в том, что Олимпиада имеет доступ к большей части человечества, в то время как «генетическая арка» Паралимпиады, как некоторые ее называют, включает не более 100 миллионов человек.
Учитывая эту цифру, факт того, что в Паралимпийских играх принимают участие 4200 атлетов (в обычной Олимпиаде — 10000), отражает важность и признание соревнований, которое они заслужили за достаточно короткий срок.
Вместе с признанием приходит и соблазн.
Одним из методов измерения зрелости паралимпийского спорта является постепенное увеличение числа подтвержденных случаев допинга и использование техник стимуляции, которые, хоть и запрещены, но в то же время трудно доказуемы.
Одним из таких способов является «стимуляция» (электрические заряды в мошонке, ломание конечностей, сохранение полным мочевого пузыря и так далее), которая используется для повышения артериального давления и, как следствие, увеличения производительности спортсменов с повреждениями позвоночника, конкурирующих в инвалидных колясках на марафонах.
Было доказано, что такой метод дополнительной нагрузки на тело позволяет на 10% увеличить результаты спортсменов.
Здесь важно отметить еще один важный момент: атлеты-паралимпийцы подвержены тем же соблазнам, что и участники Олимпийских игр. Гуттманн был прав на этот счет с самого начала.
Соблазнов будет возникать все больше, пока во главе угла стоит профессионализм, а инвестиции со стороны государства и бизнеса продолжают оставаться нормой жизни паралимпийцев.
На данный момент баланс является разумным. Он позволяет тем спортсменам, которые будут работать с Оскаром Писториусом, мириться с участием в играх человека, который на своих двух протезах успешно конкурирует со спортсменами на Олимпийских играх.
«Это не имеет значения», — говорит британский бегун Джонни Пикок, который имеет только один протез. «Оскар будет иметь преимущество к концу гонки из-за эластичности протеза, но я буду иметь преимущество на старте благодаря моим двум ногам».
Таков настоящий олимпийский дух.