В СССР была идея, что инвалидам по зрению лучше жить в одном месте. Пример бывшей деревни Русиново под Калугой показывает, что такая концепция «рая для слепых» оказалась несостоятельной.
Сейчас Русиново — это трехкилометровая улица, формально приписанная к поселку Ермолино, что в сотне километров от Москвы.
С виду это обычное поселение, об особом статусе которого напоминает лишь табличка «Осторожно, слепые» на въезде.
Все, что нужно для жизни, расположено по одну сторону улицы: дома, магазины и фабрика — экономическая основа поселка.
Деревня получила новый статус в 1948 году, когда здесь открыли производство для незрячих и слабовидящих. Считалось, что инвалидам по зрению жить вместе легче — и экономически, и социально.
Им давали жилье, работу, зарплату и пособия, в два-три раза превышающие средний доход по стране. Для них построили школу, заложили реабилитационный центр. Инвалидов по зрению отправляли сюда со всей страны, многие ехали сами.
«Сейчас нас здесь осталось 20% [от всех жителей поселка]», — рассказывает 76-летняя Анна Ивановна Хомутова. Она приехала в поселок после восьмого класса школы для слабовидящих и прожила здесь всю жизнь.
Молодежь, рассказывает она, разъехалась. Новые незрячие сюда не едут — нет перспектив.
Нерентабельный труд
На местной фабрике, принадлежащей Всероссийскому обществу слепых, в лучшие годы работало 1,2 тыс. человек, из которых половина – слепые.
Раньше это производство процветало — благодаря налоговым льготам и обязательному государственному заказу.
«Платы собирали для телевизоров „Рубин“. Одеяла стегали, матрасы, диваны делали, столы, крыши для комбайнов», — вспоминает пенсионерка Валентина Михайловна Кузнезова, проработавшая на фабрике 30 лет.
Когда развалился СССР, предприятие в рыночных условиях оказалось невостребованным.
Сейчас на фабрике в самом большом цехе изготавливают крышки для консервирования банок и пипетки. Оборудование – на уровне 1970-х годов. Главный рабочий инструмент — руки.
«Работа убыточная, производство существует на субсидии от прибыли картонажного цеха, где работают зрячие, и аренды помещений», — рассказывает глава местного общества слепых Александр Ракович.
Из незрячих на фабрике осталось 54 человека. Зарплата у них мизерная — 3-5 тыс. рублей. На таких условиях здесь остаются только те, кто не может ездить на заработки в соседние районы.
Другого места, где инвалиды могли бы собраться вместе, в поселке больше нет.
В Москву, в Москву
У Сергея Муллоева всего 2% зрения, но этого ему достаточно, чтобы ездить из Русинова на работу в Москву.
За 12 лет, что ездит Сергей, он работал в колл-центрах и на предприятиях. Сейчас трудится на фабрике канцтоваров – выпускает пластилин, фломастеры, ручки.
«Выезжаю в четыре утра, чтобы к восьми быть на работе. Домой возвращаюсь к девяти вечера», — рассказывает он. И так пять дней в неделю.
«Сама жизнь меня заставила ездить на Москву на работу, все из-за детей — у меня их четверо», — поясняет он. В столице ему платят 15 тысяч рублей – для Москвы не деньги, но это в несколько раз больше, чем в Русинове.
Да и производство в Русинове, говорит он, неинтересное. В Москве он работеат оператором современного станка.
Сергей знает много слабовидящих людей в Русинове, которые ездят на заработки в большие города. «Вообще, все кто помоложе, приходят к выводу, что нужно из Русинова уезжать. Молодые все понимают. Вот те, кто жил при советской власти, кто создавал город инвалидов, те привыкли», — рассказывает он.
По его мнению, труд инвалидов может быть прибыльным на обычном производстве. «Немного адаптировать рабочее место, и отдача будет. Мой работодатель ничего особенного не создавал, работаю как обыкновенный рабочий, только скидка на зрение», — говорит Сергей.
Резервация или адаптация
Пенсионерка Анна Ивановна Хомутова, проработавшая всю жизнь в Русинове, считает, что поселок для слепых надо восстанавливать и тиражировать этот опыт. Ей дороги ее воспоминания: «У нас и самодеятельность была, и молодежь приезжала. Куда только теперь они после школы деваются?»
Сергей Муллоев, работающий на обычном производстве, возражает. «Инвалиды не должны кучковаться, должны жить и общаться с обычными людьми, входить в общество с детства. А то школа у нас – отдельно, садик – тоже. Надо только помочь человеку адаптироваться в нормальных условиях», — рассуждает он.
Инвалид по зрению Александр Ракович соглашается с Сергеем: «Если незрячий человек, ребенок, попадает в школу слепых, и изначально он развивается и живет среди незрячих людей, ему очень сложно, закончив школу, адаптироваться в обычном обществе. И тогда ему единственная дорога – на предприятия общества слепых».
Ракович знает, о чем говорит: его детство прошло среди зрячих, что, по его словам, помогло ему адаптироваться в обществе и научиться самому зарабатывать на жизнь.
Другое дело, рассуждает Александр, что сегодня госпрограмма встраивания слепых в общество не работает. «Поэтому будут полуразвалившиеся предприятия, на которые будут стремиться люди, чтобы получать хоть какие-то доходы», — говорит он.
Сергей возвращаться на работу в Русинове не собирается: «Ездить буду до тех пор, пока ноги будут носить».
Сегодня фабрики Всероссийского общества слепых есть в 74 российских регионах. На них трудится больше 10 тысяч инвалидов по зрению.
Перед государством стоит вопрос: либо дальше поддерживать эту систему, либо помочь инвалидам вернуться из таких резерваций в общество.