А теперь серьезно. Меня спрашивают (точнее — вот бы кто спросил у меня напрямую, а не в комментариях в чужих постах), как так: я же вроде на Свободе в качестве консультанта аж с апреля, а говорю, что к увольнениям не имела отношения. История следующая. В мае я написала руководству «Радио Свободная Европа» отчет, в котором описывала общую ситуацию в московской редакции и делала ряд рекомендаций с оговоркой, что решения по конкретным людям должен будет принимать новый директор, кто бы им ни стал. Руководство РСЕ ответило в том смысле, что большое спасибо и все, конечно, правильно, но ждать, пока появится новый директор — роскошь, которую мы не можем себе позволить: реформировать службу надо вчера. Дальше в моих отношениях с РСЕ наступило летнее затишье, во время которого я только помогала искать кандидатов на пост директора, а текущее руководство РСЕ и московской редакции разрабатывали очень сложные планы реформирования службы. Все происходило очень медленно, пока не начало происходить быстро: 1 сентября меня уволили из «Вокруг Света», а 13 сентября меня утвердили на пост директора Русской службы. К этому моменту план реформирования, включая штатное расписание, был разарботан — меня позвали именно на пост директора реформированной службы, и именно на эту работу я согласилась. У меня нет причин сомневаться в верности принятых решений: все, что мне известно о процессе принятия решений, заставляет меня думать, что решения верные. То, что они приняты не мной, — всего лишь исторический факт.

Маша, только что в личной переписке со мной вы написали, что к моей профессиональной работе относились с уважением и не рекомендовали увольнять меня и мою команду. Теперь вы пишите, что решения об увольнении были верными. Муть какая-то… И лукавство.

Официальная формулировка: в связи с сокращением радиовещания. Правда, уволена интернет-редакция...

В общем, есть мнение, что PR-образ Маши Гессен = очередная путинская акция по дискредитации оппозиции.