Великий Шаляпин признавал, что слава пришла к чудо-тенору Василию Дамаеву куда быстрее, чем к нему или к Собинову. И была заслуженной.

Как будто ставя финальную точку в биографии Дамаева, кладется на стол последняя фотография. На ней – скромная похоронная процессия на московском Преображенском кладбище. А на столе тикают золотые карманные часы — 20 апреля 1909 года

Сергей Дягилев, вернувшись с премьеры, рассказывал:
– Отыскал русского Туманьо. Присутствовавшие на спектакле Ф. Шаляпин и С. Рахманинов пришли в восторг от нового тенора. Шаляпин сказал: «За такого тенора в наше бестеноровое время нужно ухватиться обеими руками. Это настоящий драматический тенор с превосходной дикцией и несомненным дарованием. Дебютант еще молод и не опытен как артист. Но со временем из него выйдет большая величина».

На стене небольшой квартирки Зинаиды Власовны Баяновой, племянницы певца, висит в рамке под стеклом пожелтевшая от времени фотография. Сто с лишним лет назад щелкнул заезжий фотограф в станице Отрадной семейство Дамаевых. По праздничным одеждам видно – не местные.

– Скажу вам по секрету, – говорит мне сегодня Зинаида Власовна и с опаской косится на диктофон. – Федор Иванович Шаляпин настойчиво уговаривал дядю уехать вместе с ним после революции. Ведь их связывало многолетнее творческое содружество и сходство судеб