Я — журналист. Плохой или хороший, талантливый или нет, я не знаю. Я просто журналист, сотрудник отдела новостей, 13 лет отдавший этим самым новостям. К чему это я сейчас? К тому, что в силу своей профессии я много, где побывала и много, что видела. И очень много раз в детских домах, домах малютки, приютах, интернатах. Почему то считается, что это одно из моих направлений — дети. Мол, умею я душевно писать. Не знаю. Это неважно. Я, случалось просила не посылать меня в эти места, потому, что больно. В доме малютки, видя этих малышей, маленьких, плачущих в кроватках, когда никто не берет на руки, я вместо того, чтобы работать прыгала от кроватки к кроватки и думала, господи, как так можно? господи, пусть у них будут мама и папа, я помню девчушку, месяцев шести, абсолютно чудесные, с карими глазками, тогда я впервые подумала, я бы смогла взять, но потом сто раз одергивала себя, что, когда орешь на своих детей, не можешь быть нормальной матерью для тех, что дома, даже не смей думать, чтобы еще кому то калечить жизнь. Девчушку, кстати, после того репортажа удочерили, увидели в сюжете, позвонили и через какое то время забрали.

Но я не об этом, я бывала во многих детских домах, и чаще всего мне везло на их директоров. Вот на правом берегу, на Вавилова детдом, пока его возглавлял Болсуновский Николай Максимович, это был скорее дом, для сотен ребятишек. Большого сердца Николая Максимовича хватало на всех, почти все дети называли его папой, а он и не противился. Пытался построить бассейн, ввел такие порядки, что дети учились сами накрывать на стол, готовить, пытался хотя бы на выходные или каникулы отправлять их по разным семьям своих знакомых, чтобы детдомовцы видели, что такое семья и какой бывает жизнь в реальности. Он мечтал, да и сейчас наверняка мечтает, чтобы детских домов не было вовсе, а еще очень активно сотрудничал с иностранцами в вопросах усыновления. Его кабинет был просто увешан, как я сначала думала красивыми открытками со счастливыми детскими мордахами, а одна так, вообще была как из журнала. Океан, песчаный берег и по берегу бегут три ребенка и хохочут. Девочка с длинными кудрявыми волосами и два мальчишки. И все трое, в идеально белой одежде, на девчонке сарафан, на мальчиках рубахи и шорты. Красиво — говорю я. Очень! — ответил Николай Максимович и спросил: а хочешь я тебе покажу эту девочку два года назад? Полез в папки, достал личное дело и фотографию, головенка, как после тифа, худая и такое выражение лица… это даже не передать, но понятно сразу, что вся ее родня бухала, давно и долго. А потом Н.М. рассказал историю, как приехала к ним в детдом испанка, архитектор или дизайнер, я уже не упомню, за дочкой и сразу ей эта девочка приглянулась, документы, суд, все, как положенно, все процедуры, и она каждый день приходила в детдом, приносила подарки, общалась и помимо девочки, прикипел к сердцу мальчишка еще, а потом она узнала, что еще и брат родной у девочки есть, тоже в этом детдоме. В общем, я не знаю, как так вышло, но она всех троих увезла. Усыновила и увезла. А потом стала п