Вместо заключения: попытка понять ответную реакцию

Огромное количество людей, как западных, так и российских, интересующихся и занимающихся законом Магнитского, в личных разговорах или переписке, а также просто в прессе поражаются кажущейся неадекватности и, главное, самовредительству ответных шагов российских властей на действия их западных коллег. В откровенных разговорах очень многие поражаются, почему нельзя было изначально, когда дело Хермитидж Фонда только раскручивалось, показательно осудить или как-то приструнить низшее и среднее звено чиновников из списка, и тем самым не доводить до принятия закона в США, сделав минимальную уступку.

Принятие же Госдумой и президентом Путиным недавнего закона, запрещающего усыновление российских сирот гражданами США, вызвали еще более недоуменные реакции даже среди сторонников российского правительства. У российской оппозиции закон вызвал негодование и ощущение полной неадекватности власти. Известный российский диссидент Владимир Буковский в недавнем интервью на вопрос о его оценке мотивации властей при принятии закона об усыновлении, сказал что это шизофреническое решение и что у него складывается предположение, что значительная часть политического истеблишмента в России – психически больные люди.

Казалось бы, действительно, если российские власти хотели бы реально задеть интересы США, как государства, они могли бы перекрыть пути снабжения войск НАТО в Афганистане, проходящие через Ульяновск и ориентирующуюся на Москву Среднюю Азию. Это бы сразу очень сильно осложнило действия армии США. Если нет желания уязвлять в столь чувствительном военном вопросе, то правителство РФ могло бы, например, воздействовать на американский бизнес и заставить Роснефть расторгнуть многомиллиардные контракты на разработку российских месторождений с компаниями Эксон Мобил и Шеврон.

Ничего подобного не происходит, так как это бы означало реальную и полномасштабную эскалацию конфликта на государственном уровне, где обе стороны понесли бы существенные издержки. Складывается впечатление, что, несмотря на всю воинственную риторику об «ассиметричном ответе» у российских властей, на самом деле, нет желания наносить какого-либо реального, даже малейшего, ущерба США (по крайней мере так, как они понимают ущерб для себя). Но при этом нет и желания ограничиться лишь равноценным ответным законом, ограничивающим въезд в Россию чиновникам США, участвовавшим, например, в судебном разбирательстве дела Виктора Бута.

В этой связи очень полезным является замечание другого российского диссидента и правозащитника Александра Подрабинека, который объясняет последние действия президента и Госдумы «желанием изобразить силу», как для внешнего, так и для внутреннего потребления. По его мнению, в Кремле рассчитывают на то, что нарочито неадекватные действия российской власти должно повергнуть в ужас тех, кто помнит о российских ядерных арсеналах. «Если они столь безжалостны по отношению к собственным детям, то что их удержит от первого атомного удара?». И точно в таком же ключе неприкрытой грубой силы, анти-сиротская инициатива является показной демонстрацией вседозволенности внутри страны, с тем чтобы объяснить оппозиции, собственным чиновникам и всему обществу, кто в доме хозяин.

Хотя этот взгляд является очень правдоподобным, мне все же представляется, что суть логики последних действий администрации Путина следует искать не в неадекватности и демонстрации неприкрытой силы, а в хорошо обдуманном расчете на политическую мобилизацию среди чиновников. Сегодня уже многим наблюдателям очевидно, что рейтинг президента в двух столицах и внутри среднего класса, и даже среди отдельных чиновников, скорее всего, навсегда потерял свои былые высокие позиции. Путину все больше необходимо опираться на бюджетников, клерикальные круги, сельское население, представителей «Уралвагонзавода» и национальные республики, авторитарно управляемые лояльными руководителями.

При таком политическом раскладе, избранному в третий раз президенту, которому, судя по отдельным оговоркам, хочется переизбираться еще и в четвертый раз в 2018 году, жизненно необходимо пресечь любое брожжение и фронду в силовых органах, в целом в правительстве и Госдуме. Если считать эту цель главной в долгосрочной повестке Путина, то создание ситуации, при которой все большему количеству чиновников нужно делать жесткий выбор – с президентом ли они «до конца» и «вопреки всему», или «против него», является циничным, но вполне действенным политическим инструментом установления тотальной лояльности и личной зависимости.

Иначе говоря, когда администрация президента заставляет весь состав Думы и Совета Федерации быстро и единогласно голосовать за анти-гуманный и по сути анти-конституционный закон о лишении сирот права на усыновление, то создается ситуация классической круговой поруки. Все кто подписался под этим законом, не имеют легитимность в глазах остального общества, зато навсегда повязаны с инициаторами этого закона и основателями существующего политического курса.

Подтверждением подобных устремлений властей являются также факты кричаще вызывающего противодействия закону Магнитского, которое было осуществлено властями в последние полгода. Если бы правительство России действительно хотело аккуратно пролоббировать непринятие «Акта Магнитского» в США и спустить всю историю «на тормоза», стал бы российский МИД одобрять поездку господина Малкина в Сенат США в качестве главы делегации, на фоне того, что его подозревают в самых злостных криминальных преступлениях в соседней Канаде? Точно также представляется невероятным, что руководство на Смоленской площади случайно допустило, что представители официальной российской делегации на парламентской ассамблее ОБСЕ в Монако специально отдали свои аккредитации двум ключевым фигурантам фильма «Досье Магнитского».

Дмитрий Клюев, осужденный в 2006 году за попытку хищения 1,6 миллиарда рублей, и его партнер Андрей Павлов, как предполагается, были главными фигурами в организации схемы с хищением 230 миллионов долларов США из российского бюджета, вскрытой Сергеем Магнитским. И, вот, в тот самый момент, когда ассамблеей решается вопрос о принятии резолюции в защиту санкций по делу Магнитского, Клюев и Павлов демонстративно заходят в здание, где происходит заседание ОБСЕ и российская делегация пытается «лоббировать» против принятия решения. Конечно, по результатам такого заседания ассамблея приняла резолюцию с призывом к своим странам-участникам поддержать санкции.

Несмотря на многие подлинные ошибки, мне не кажется, что в российском МИДе сидят идиоты или дилетанты, тотально не понимающие нормы политической жизни западных стран. Это только, на первый взгляд, кажется, что анти-сиротский закон не является эскалацией конфликта. Он не наносит существенного ущерба американскому государству, но в Вашингтоне и в Москве знающие специалисты не могли упустить один ньюанс. В отличие от США, объявивших санкции только российским чиновникам, закон об усыновлении ударяет по частным гражданам США — по всем потенциальным родителям. По подсчетам Госдепа от 500 до 1000 американских семей находились на момент вступления в силу «закона Димы Яковлева» на разных стадиях оформления усыновления российских детей. В Кремле прекрасно осознают, что смешение публичной и частной сферы по взаимоотношениях двух стран вызовет особое возмущение в США против чиновников, принявших этот закон, зато не будет иметь серьезных последствий на межгосударственном уровне для президента и премьер-министра.

Парадоксальным образом расширение списка Магнитского может стать удобным мобилизационным военкоматом для высшего руководства страны по призыву «готовых на всё» кадров. И, к сожаленью, этот заключительный вывод можно подтвердить уже имеющейся практикой в правоохранительных структурах страны за последние три года. Покапавшись в новостях о карьерных шагах 60 лиц, входящих в список Кардина, после смерти Магнитского в 2009 году я обнаружил два симптоматичных примера.

Судья Сергей Подопригоров, санкционировавший арест и содержание под стражей до суда Магнитского 26 ноября 2008 года, после этого дела занимался (помимо многих других одиозных процессов) делом о так называемой китайской контрабанде с Черкизовского рынка. В рамках этого дела он одобрил уничтожение всей вывезенной МВД продукции как вещдоков. В 2012 году китайские компании подали в адрес СКР заявление о возбуждении уголовного дела по факту хищения вещественных доказательств в ходе расследования этого сомнительного уголовного дела на астрономическую сумму 20 673 890,6 рублей и 1 205 764 доллара США. После этого судья Подопригоров был повышен в звании и перешел из Тверского районного суда в Мосгорсуд.

О его готовности к любой деятельности, хорошо говорит диалог состоявшийся между Подопригоровым и адвокатам китайской стороны Любови Благушиной, которая в рамках дела пожаловалась судье на что, он игнорирует все ее ходатайства: «Я говорю: «Сергей Геннадьевич, ну так же нельзя!». А он: «Да о чем Вы говорите? Вы что думаете...» Вот я дословно передаю, потому что я никогда это не забуду, я умирать буду — не забуду: «Вы что, думаете, что 37-й год не вернется?». У меня был ужас, я похолодела. «А Вы думаете — вернется?». А он говорит: «Конечно!». «И правильно, — он мне говорит. — Мои предки в 37-м к стенке ставили».»

Второй пример «списочника», готового на осуществление любых указаний руководства, проявился совсем недавно. Замгенпрокурора Виктор Гринь, вошел в список, после того как в 2009 году подписал обвинительное заключение для судьи Подопригорова о том, что 5,4 миллиарда рублей под видом возврата из бюджета РФ налога на прибыль фирм, ранее принадлежавших Hermitage Fund, похитил рабочий лесопилки Виктор Маркелов. Гринь также известен по многим другим одиозным делам, в свое время он, например, подписывал обвинительные заключения по делу экс-сенатора Левона Чахмахчяна и по делу бывшего руководителя МФО «Менатеп» Платона Лебедева. Но мало кто обратил внимание, что в данный момент он же курирует дело «Кировлеса», по которому следствие в прошлом году взяло подписку о невыезде с оппозиционного блогера Алексея Навального. Как раз на днях Алексей написал, что ему «в окончательном виде предъявили обвинение по «Кировлесу»… Типа, преступное ООО, которым руководил знакомый Навального, купило леса на 14,5 млн, продало этот лес за 16 млн и, таким образом, похитило 16 млн. Если бы калькуляторы умели читать, то читая такие обвинения они бы не выдерживали и взрывались, разбрасывая в стороны куски своих солнечных батарей.»