Из Геленджика накануне пришли новости, непривычные даже в условиях современной России: 13 лет правозащитнику, обвиняемому в мошенничестве. Но даже если мошенник, то все равно «вломили», как выражается Владимир Путин, слишком много.

Еще один сотрудник Геленджикского правозащитного центра получил 11 лет. Почему так произошло и что это все‑таки за люди, защитники прав человека или отпетые мошенники, – разбирался Илья Васюнин.

Васюнин: Геленджикский правозащитный центр закрыли в феврале 2012 года, когда правозащитники Гагик Аванесян, Зуфар Ачилов, Владимир Иванов и Валерий Семергей были задержаны. Обвинили их в мошенничестве, якобы правозащитники получили от незаконного застройщика деньги за свое невмешательство.

В Геленджике на улице Островского началось строительство 9-этажки, при этом нарушался ряд градостроительных норм. Проживавшая по соседству семья выступила против и доверила представлять свои интересы Зуфару Ачилову из правозащитного центра. Тот обратился в полицию, провел целый ряд пикетов, а затем был подан иск в суд о сносе начатой многоэтажки. Как утверждает следствие, правозащитники потребовали у застройщика Петросяна 2 млн рублей в обмен на свое невмешательство. На следствии Зуфар Ачилов и его коллеги говорили, что действительно о деньгах шла речь, но речь шла о передаче денег в рамках законного мирового соглашения, по которому застройщик просто возмещал соседям нанесенные строительствам убытки, а тот в ответ отказывался от судебного иска. Цена вопроса – 2 млн рублей. Во время передачи денег правозащитников задержали, председатель правозащитного центра Владимир Иванов, получил 13 лет лишения свободы, юрист Зуфар Ачилов – 11 лет, Гагик Аванесян и Владимир Семергей по 8 лет, причем они были приговорены к отбыванию наказания в колонии строго режима. До этого правозащитники занимались такими темами как строительство на берегу Черного моря объекты, которые называли «дачей Путина» и «дачей Патриарха».

Павел Чиков, глава правозащитной ассоциации «Агора», которая обычно выступает защитниками правозащитников, в подобных ситуациях говорит, что с коллегами из геленджикского центра не общался. Действительно, случаются ситуации, когда за нераспространение тех или иных сведений люди, которые занимаются подобными нарушениями, могут потребовать денег за досудебное урегулирование. Тем не менее, 13 лет строго режима – это чересчур, но речь идет о том, что в Краснодарском крае зачищается правозащитное поле. Кроме того, люди, которые получили подобные сроки – жертвы кампании по борьбе с коррупцией.

Павел Чиков, председатель правозащитной ассоциации «Агора»: Поскольку в этой кампании те, кто реальные коррупционеры, которые берут широко, много, беспардонно и безнаказанно, их безнаказанность должна компенсироваться показательной борьбой с этой коррупцией. Я просто знаю ситуацию в Новороссийске, Анапе, Сочи, Краснодаре. Там все очень плохо. Всех либо выкуривают из регионов, они живут сейчас или в Москве, или за границей, или сидят.