Голосование идет, в целом, нормально, без существенных нарушений. Та ситуация, которая была в 10:00 остается прежней. На отдельных участках нарушения разной степени значительности происходят. В целом, голосование идет нормально. У нас работает около восьми тысяч наблюдателей, около двух с половиной тысяч членов комиссий с правом решающего голоса. Мы получаем информацию от них, от ста мобильных групп и от значительного количества независимых журналистов, наблюдателей и т.д. Информацию агрегируем, сообщаем вам.

Мы провели наши первые экзит-поллы. Мы не имеем права по закону оглашать их результаты. К тому же, эти результаты все равно нуждаются в той или иной интерпретации — значительное количество избирателей не отвечает на вопрос о том, как они проголосовали и остается только догадываться, собственно говоря, как они проголосовали. Тем не менее, если ориентироваться на все данные экзит-поллов, которые мы имеем и которым мы доверяем (это данные из шестидесяти участков в разных районах Москвы, включая Новую Москву, выбранных по случайной выборке), эти данные подтверждают те результаты, которые были измерены социологической службой штаба в последние недели, которые мы публиковали. То есть мы идем по нашему прогнозу. Наш прогноз был — второй тур. Точных цифр я вам назвать не имею права.

В том, что происходит на самих избирательных участках, то что не касается особенно тех вещей, которые как раз экзит-полами и не меряются, потому что ни надомное голосование, ни голосование солдат-срочников, никак экзит-поллами не померять, там все в целом в порядке. То, что меряется экзит-поллом, то что фиксируется наблюдателями — все идет вполне в рамках приличия. С какими-то шероховатостями, вполне вегетарианскими, в контексте того, как обычно идут выборы в России.