Во ФСИН утверждают, что условия труда в этой колонии нормальные, как и на воле тут восьми часовой рабочий день, а швейная фабрика работает в две смены. Женщины шьют форму для сотрудников ФСИН и робы для других заключенных.

В этом году «швейка» ИК-14 получила три госконтракта от Центральной базы материально-технического и военного снабжения УФСИН Мордовии на общую сумму 7,8 млн. К Новому году осужденные должны сшить 8 тыс. хлопчатобумажных летних панталон, 6,5 тыс. мужских маек, 1,5 тыс. комплектов мужского и женского нательного белья, 700 женских брюк, 2000 утепленных курток, 1000 юбок, 500 шапок ушанок и 3000 галстуков.

Однако, как выяснили «Известия», помимо госзаказа, швейка успешно обслуживает сторонних заказчиков с воли. Главные работодатели: «Восток-Сервис», «Магеллан» и «Техноавиа» — компании, которые выпускают и продают спецодежду и униформу.

Годовой оборот группы компаний «Восток –сервис» — более 18 млрд рублей. По оценке экспертов, их продукция составляет треть рынка всей спецодежды в России. Президент компании и основной владелец — экс-депутат Госдумы от «Единой России», член генерального совета «Деловой России» Владимир Головнев.

У «Восток-Сервиса» есть несколько подразделений в Европе, более 200 фирменных магазинов в России и зарубежом, шесть предприятий по производству одежды и три обуви. При этом, хоть этот факт нигде не афишируется, довольно большая часть продукции «Восток-Сервиса» шьется в исправительных колониях.

Лишь однажды топ-менеджер компании Евгений Шувалов рассказал как о курьезном факте, что в лихие 90-е у фирмы были контракты с зонами.

– Порой разговариваешь с милейшим человеком, мастером участка, а выясняется, что он сидит за три убийства, — вспоминал Шувалов в интервью журналу «Секрет фирмы». — Директора производств этих зон оказались крупными специалистами в вопросах пошива спецодежды и обуви. Они снабжали нас профессиональными книжками из своих тюремных библиотек: по ним заключенные обучались рабочим специальностям. Все это было нужно для того, чтобы научиться разговаривать с партнерами на одном языке и понимать нюансы ремесла.

Экс-сотрудник мордовской колонии № 12 Геннадий Зубов говорит, что в начале «нулевых» фуры «Восток-Сервиса» в мордовские лагеря шли «нескончаемым потоком».

— Машины везли в зоны материал, а назад увозили готовую продукцию: комбинезоны, камуфляж, рукавицы, — рассказывает он. – На швейке работают и бабы, и мужики, и это основное производство в мордовских зонах, а не лесоповал, как многие думают.

Наша промзона, вспоминает другой сотрудник колонии, работала в три смены, без выходных, а за невыполнение плана зеков нещадно наказывали.

— Их либо сажали в ШИЗО (штрафной изолятор), либо с ними проводили беседы мастера и бригадиры, после которых мужики выходили окровавленными, — описывает он трудовые будни. — Тоже самое творилось и на женских зонах.

Правозащитница Людмила Альперн, которая уже больше 20 лет ездит с инспекциями по женским колониям, говорит, что с тех пор в мордовских лагерях мало что изменилось.

— Женщины пашут больше мужиков, при этом мужчины могут взбунтоваться, если им завысят норму, а женщины терпят – ни одного бунта в женских зонах ни разу не было.

«Восток–Сервис» также считается одним из самых крупных заказчиков, это удобно, производства всего в 450 км от Москвы.

— Предприниматели, размещая заказ в колонии, экономят на подоходных налогах, выплатах в фонд социального страхования и пенсионный фонд, эти все расходы ложатся на плечи ФСИН, — утверждает руководитель проекта «Гулагу.нет» Владимир Осечкин. – Кроме того, они экономят на зарплате осужденным. Естественно, это очень выгодный и доходный бизнес.

Под видом заказчиков «Известия» позвонили в маркетинговую службу ИК-14 и поинтересовались, сколько времени займет пошив 2000 утепленных курток из материала заказчика и сколько это будет стоить. Оказалось, что в зависимости от модели цена пошива одной куртки составит от 250 до 470 рублей, при этом весь заказ заключенные выполнят за 2-3 недели.

Кроме «Восток-Сервиса», в мордовских зонах работают и другие компании: «Магеллан» и «Техноавиа».

«Магеллан» с 2002 года побеждает на тендерах, которые проводят МВД и Минобороны России, «мы принимает заказы на изготовление спецодежды, с разработкой лекала и ТО, от 10 000 костюмов», пишут они на своем сайте.

По данным базы «Спарк», ПФК «Магеллан» ветеранов МВД республики Башкирия была зарегистрирована в Москве в 2001 году, но ее головной офис располагается в Уфе. В 2013 году «Магеллан» был переименован в «Асторию». Компания владеет ООО «Военная сорочка». У фирмы есть представительства в Москве и Северной Осетии, выручка в 2011-м году составила более 360 млн рублей. Пояснить, на каких условиях они работают с мордовскими колониями в «Магеллане» отказались, сославшись на коммерческую тайну.

В 2012 году в ИК-14 свой швейный цех открыла компания «Техноавиа», которая входит в тройку крупнейших российских производителей спецодежды.

— На строительство здания швейки потратили 238 тыс. рублей, «полученных от внебюджетной деятельности учреждения». Так же там появилось новое оборудование на 0,5 млн рублей, и это дало 37 новых рабочих мест для осужденных, — говорится в официальном сообщении УФСИНа Мордовии.

Однако в самом «Техноавиа» от цеха в скандальной колонии поспешили откреститься.

— Все робы и униформу мы шьем на собственных фабриках и к услугам зеков не прибегаем, — заявили «Известиям» в компании.

Один из пунктов письма Надежды Толоконниковой, который всех поразил, — это оплата труда в колонии, 29 рублей в месяц.

— Надежда действительно показала нам такой «листок», — говорит правозащитница Мария Каннабих, которая находится сейчас с проверкой в ИК-14. – Однако у остальных осужденных были другие доходы: как и положено, им платят не меньше одного МРОТ, в Мордовии это 5200 руб, но на их лицевые счета идет не больше 25%, так положено по закону, остальное вычитают на питание, подоходный налог и т.п.

Профессор Александр Гришко, экс-руководитель НИИ ФСИН, говорит, что нормы производства на зоне такие же, как и на воле.

— У них обычные нормы, какие действуют в легкой промышленности, каких-то специальных «зэковских» планов нет, — объясняет Гришко. – Официально, у нас в колониях трудоустроено 80% осужденных, но это, на мой взгляд, неверная цифра. За работу бьются, большинство осужденных работают на полставки — так время идет быстрее и хоть какие-то деньги. Реально в полную силу работают процентов 35, не больше.

38-летняя Ольга Чушкова в ИК-14 провела 8 лет и умерла там же прошлым летом, от рака.

— Она ни разу не жаловалась мне, что их заставляют, у них всегда было две смены, так что это выдумки Толоконниковой про 16-ти часовой рабочий день, — говорит ее дочь Татьяна. – Да, их отвратительно кормят, мама всегда прибегала на свидание голодной и была рада любой еде, их там не лечат – ей диагноз поставили за неделю до смерти, хотя на нее уже было страшно смотреть. Но мама любила работу, ее подруги сами просили о переработке, чтобы больше выплачивать по искам.

Президент группы компаний «Восток-Сервис» Владимир Головнев говорит, что фирма уже 20 лет работает с мордовскими зонами, потому что там «серьезная дисциплина и отличное качество».

— УФСИНовцы в Мордовии молодцы, у них самое современное зарубежное оборудование, это я вам отвечаю, у них прекрасные швеи – самые сложные работы мы заказываем у них и все, кто работает на этом рынке, поступают так же, — рассказывает Головнев. – Да, это взаимовыгодное сотрудничество, но я много раз был на тех зонах и ни разу не почувствовал, что женщины меня ненавидят, я не верю в их трудовое рабство, как написала Толоконникова.

По словам Головнева, ИК-14, как и другие мордовские колонии, посещают десятки правозащитников и адвокатов и «если бы это было правдой, то давно бы всплыло".

— Мы платим колониям по нормальным расценкам, а как происходит расчет у них с осужденными – не знаю, но мне на месте называли другие цифры, сопоставимые с заработками в текстильной отрасли на воле, — говорит Головнев.

Средняя зарплата в текстильной отрасли, по данным Росстата, составляет 13,1 тыс. рублей.

Участница панк-группы Pussy Riot Мария Алехина пришла в суд на рассмотрение ходатайства о замене оставшегося срока более мягким видом наказания в черном свитере и с черной повязкой на голове. «Потому что моя подруга голодает», — объяснила она цвет своей одежды. Перед началом заседания Алехина успела рассказать журналистам, что в нижегородской колонии условия лучше, чем в пермской, а работать ей приходится по четыре часа в день.

Из ходатайства защиты Алехиной, рассмотрение которого началось в четверг, следует, что она отбыла свыше половины назначенного ей срока, что «дает ей право на замену не отбытой части наказания в виде лишения свободы более мягким видом наказания». Полный срок заключения осужденной на два года Алехиной истекает в марте 2014 года.

В мае Мария Алехина подала ходатайство об условно-досрочном освобождении. Через несколько недель Березниковский городской суд в Пермском крае отказал активистке в УДО, после чего Алехина начала голодовку. Через 11 дней она прекратила ее.

Члены Совета по правам человека (СПЧ) посетили мордовскую колонию, где отбывает срок участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. На этой неделе она объявила голодовку, пожаловавшись на невыносимые условия содержания заключенных. Член СПЧ Илья Шаблинский, юрист и профессор ВШЭ, подтвердил большинство фактов, на которые указала Толоконникова в своем письме. Однако, по его словам, колония подготовилась к приезду правозащитников: после жалоб Толоконниковой администрация исправила ряд нарушений. Тем не менее большинство заключенных из-за страха отказываются рассказывать правозащитникам о порядках в колонии.

В письме Надежды Толоконниковой можно выделить три блока жалоб.

Первый связан с нарушением трудовых прав – это в общем и целом подтверждается. Они действительно работают больше восьми часов – от 11 до 14, потому что не могут уложиться в норму. Начальство докладывает руководству зоны, что сами заключенные заинтересованы в этом и радостно, добровольно выходят дорабатывать. Они устают, у них слишком высокая норма выработки костюмов для полиции. Я против этой потогонной рабской системы.

Два воскресенья из четырех объявляются рабочими по распоряжению руководства колонии, и начальник колонии честно об этом сказал, но заключенные говорят, что практически все воскресенья у них рабочие, потому что их вынуждают писать заявления об этом. Они хронически не высыпаются на самом деле. У Толоконниковой есть заключение врача, что ей нельзя работать за машиной по ряду причин, связанных с позвоночником. Машины старые, но их не хотят менять. У многих девушек проколоты пальцы, но никто не обращает внимания.

Далее, о системе наказаний. Надежда писала, что одна из женщин была оставлена на морозе в виде наказания. Я нашел эту женщину – у нее действительно ампутированы нога и пальцы рук. Она сказала, что ампутировали из-за закупорки сосудов, и отказалась отвечать на мои вопросы. «Потом, – сказала она, – когда выйду на волю, тогда скажу». Я сделал несколько фото.

Надежда также писала, что есть особый, третий отряд, где неугодных для администрации людей бьют. Наличие этого отряда подтвердили мне все заключенные, но получить от них подробную информацию один на один было очень трудно. Толоконникова порекомендовала мне конкретную женщину из третьего отряда, я с ней встретился, задал несколько вопросов, она послушала и только расплакалась.

Очень трудно получать правдивую информацию. Эти женщины крайне запуганы и держатся очень осторожно. Некоторые отказывались говорить устно, потому что начальник сидел в соседнем кабинете, и писали на листах – у меня сохранились эти листы. Были конкретные жалобы на избиения, но в соседней, второй колонии. В 14-й колонии могут побить только в так называемом «пресс-отряде», по части рукоприкладства руководства она никак не отличилась. А на соседнюю жаловались те, кого перевели.

В письме было и о бытовых трудностях. Это правда, но я вот что скажу: руководство колонии тоже читало письмо Толоконниковой, поэтому всю оставшуюся часть дня меня водили по разным отрядам, чтобы показать новые санузлы. То есть мне хотели сказать, что заключенные теперь не вынуждены бегать по нужде строем в один общий туалет. Только в сентябре были созданы новые кабинки и даже биде в некоторых отрядах – это правда, я видел их своими глазами. Но сами осужденные жаловались, что справлять большую нужду в здании отряда им запрещено, потому что там испорчена канализация. Они должны собираться группой по 5–10 человек и в сопровождении представителя администрации бежать в общий туалет. Это очень мучительно и унизительно.

Им теперь вроде бы не нужно отправляться в крохотную общую помывочную – это тоже как бы ответ на письмо Толоконниковой. Новую помывочную только-только построили, но я не мог проверить, насколько женщины действительно могут ею пользоваться. Многие жаловались на пищу – еда и мне показалась довольно скудной. Очень трудно передать атмосферу. В общем, это достаточно строгий режим. Из отряда в отряд перемещаться нельзя, а это элемент усиленного режима.

Толоконникова находится в помещении ШИЗО, там очень холодно. Ей принесли обогреватель при мне, и это позволяет ей находиться там в более-менее нормальных условиях. Форменная одежда в ШИЗО – легкое платье и трусы, у них даже бюстгальтер отнимают. Но Толоконникова одета не как штрафник, и обогреватель ей поставили, потому что СМИ подняли шум. Действительно, на сообщения СМИ администрация колонии реагирует, чего не было лет сорок назад уж точно. Она поставила важные вопросы и привлекла внимание к ситуации в женской колонии, а такая ситуация везде, не только в ИК-14. Быстро это не изменишь.

Она выглядит бледно, как человек, который голодает. Пока она в этом помещении, она не вправе среди дня даже садиться на постель. Но если она будет дальше голодать, ей точно придется лечь, а это сразу нарушение режима и помещение в настоящее ШИЗО. Это маленькое бетонное помещение, где можно сидеть только на узкой лавке, обитой железом. Это пытка холодом и неподвижностью. Мне бы не хотелось, чтобы она вела длительную голодовку. Она должна выдвинуть какое-то конкретное требование. Лучше искать какой-то компромисс и не портить себе здоровье, заработать язву желудка там очень просто.