Европейская кампания Украины не закончилась на неподписанных Виктором Януковичем вильнюсских соглашениях. Это было только началом. И то, что происходит сейчас в Киеве, в стране – погромы, убийства, взрывы – лишь продолжение европейской интеграции Украины. Интеграции наоборот. Когда не Украина стала Европой, а Европа пустила корни в незалежной.

Ведь есть две Европы. В одной – чистые дворы, работающие коммунальные службы, отремонтированные дороги, культура, достаток и этикет. Такая Европа всем нравится. Она очаровывает, увлекает.

Но есть другая Европа, которая хитрит, точно перезревшая девица, у которой наконец-то появился шанс выйти замуж.

Подпишешь с ней договор – и эта стерва будет жить в твоём доме. С первого же дня она выставит претензии. Сначала ей не понравится крестик на твоей шее. Затем – внешний вид. После она попросит не называть вашу дочь дочерью, а порекомендует использовать что-нибудь более нейтральное. Скажет, что ты слишком зажат в сексе и предложит пойти в свингер-клуб. И её сомнительный знакомый окажется вовсе не геем, а утончённой, изысканной натурой, которой можно всё, в отличие от тебя.

Когда ты взбунтуешься и скажешь, мол, мы так не договаривались, она скорчит гримасу и заявит, что проблема – в тебе и только в тебе, в твоём дремучем, православно-коммунистическом прошлом. Там не было ничего светлого – одна серость, бескультурье и мрак. И предки твои сидели в пещерах, обнимаясь с медведями, не умея читать и писать.

Впрочем, это не помешает ей присвоить их землю. И оставить тебя на улице. Голодным, нищим, больным. Спросите у венгров, греков, киприотов, болгар – они подтвердят.

Это другая Европа. О которой стараются вспоминать реже, а всё больше суют рекламные буклеты с прелестями жизни в Европе первой.

Из-за неё украинцы и вышли на первый Евромайдан. Они не были злодеями, маргиналами и провокаторами, как писали об этом в российской прессе. Я был там, видел своими глазами: людей объединила мечта. Мечта, на которую они имели полное право. Мечта о прекрасном европейском будущем. Мечта, порождённая усталостью жить в том, во что они вляпались двадцать два года назад. Вляпались, справедливости ради, исключительно по своей воле.

Первый Евромайдан напоминал столпотворение у райских ворот. Авось, пустят. И все пересядут на «БМВ», пить будут исключительно «Амстел», расплачиваться платиновыми карточками «Виза». Главное – верить.

К митингующим обращались музыканты и писатели, режиссёры и художники. Обменивались книгами и музыкой. Водили хороводы с детьми. Жгли свечи и читали молитвы.

Первый Евромайдан казался религиозным действом (так ведут себя прихожане в протестантских церквях), арт-проектом по визуализации архетипической мечты украинцев.

Много иллюзий. Одна мечта. И ноль конкретики. К митингующим не обращались экономисты, учёные или хозяйственники. Не напоминали о неизбежном в случае интеграции с ЕС вытеснении транснациональными корпорациями украинского малого бизнеса……