«Наилучшим индикатором общей динамики промышленности традиционно является обрабатывающая отрасль, вклад которой в формирование общего промышленного выпуска – более 50%. Ее улучшение в ноябре было связано преимущественно с восстановлением показателей металлургии (выпуск стали и стальных труб, проката, чугуна), улучшением показателей производства отдельных нефтепродуктов и оборудования, а также транспортных средств, – отмечает Помельникова. – В целом мы отмечаем, что если показатели экспортно ориентированных отраслей достаточно стабильны и вытягивают общий показатель промышленности, то источником ухудшения производственной динамики сейчас в основном являются ориентированные на внутреннее потребление отрасли (производство машин, оборудования и транспортных средств, стройматериалов)».

Есть надежда, что такое сильное падение в декабре не повторится, считает Долгин. Тем не менее после ноябрьских результатов рассчитывать на положительную динамику промпроизводства по итогам года не приходится, в лучшем случае будет нулевой рост, отмечает эксперт. «Слабые показатели ноября, по нашим оценкам, делают труднореализуемым выход на какие-либо положительные темпы роста производства по итогам 2013 года, – соглашается Помельникова. – По-прежнему можно констатировать продолжение стагнации и ослабление внутреннего спроса».

Надежды на то, что экономика России вот-вот воспрянет, отодвигаются все дальше. В 2014 году МЭР ожидает роста промышленности на уровне 2,2%. Консенсус-прогноз аналитиков информагентства «Интерфакс» – 1,4%.

Но вопреки ожиданиям грядущего ускорения динамики производства и в 2014 году также будет наблюдаться нулевой прирост, считает Долгин. Негативно скажется, во-первых, заморозка тарифов естественных монополий. Она вызовет снижение инвестиционных программ и, соответственно, падение спроса на промышленную продукцию. И во-вторых, в связи с завершением олимпийского строительства производство промышленных товаров, которые обслуживают нежилое строительство, тоже будет под давлением, поясняет он.

Повлиять на негативную ситуацию с промышленностью будет очень непросто. Производственные возможности определяются в первую очередь двумя факторами – трудом и капиталом. По мнению Долгина, в России сейчас есть ограничители по обоим этим факторам.

В связи с демографической ситуацией численность рабочей силы начиная с этого года сокращается. И ее нельзя компенсировать нынешними иммиграционными потоками в силу недостаточной квалификации мигрантов.

Нехватку работников в реальном секторе экономики можно было бы компенсировать снижением занятости в госсекторе. Там у нас занято очень много людей, государство начиная с кризиса очень активно присутствует на рынке труда, создает рабочие места, повышает зарплаты, а производительность в госсекторе не очень большая. «Понятно, что социальная функция государства не позволяет проводить какую-то жесткую политику относительно занятости», – сокрушается Долгин.

Также аналитик Альфа-банка не считает, что экономика России испытывает недостаток потребительского спроса. Напротив, существующие производственные мощности уже вернулись на докризисный уровень и загружены на 70–80%. Это уровень, при котором даже при растущем спросе производители не могут наращивать производство.

Как выходить из этой ситуации, тоже неясно. «Нужны какие-то стимулы для того, чтобы не только государственный сектор и крупные компании инвестировали, а еще и малый и средний бизнес, – поясняет Долгин. – Нужны какие-то меры, которые бы способствовали снижению монополизации российской экономики».

Помимо внутренних ресурсов на рост производственных мощностей могли бы повлиять прямые иностранные инвестиции, но они стабильно находятся на уровне 1% ВВП, что очень мало и не может даже компенсировать колоссальный отток капитала из России, в итоге чистый отток капитала в последние несколько лет составляет порядка 3–4% ВВП.

Изменить ситуацию могло бы улучшение инвестиционного климата. В последнее время возлагались большие надежды на амнистию, на какие-то налоговые послабления, отмечает Долгин. Но сейчас эти надежды не подтверждаются, настроения в реальном секторе не будут способствовать ускорению экономической активности, и России только сложнее будет конкурировать за капитал, иностранный и собственный.

Понятно, что речь здесь идет о структурных мерах, которые сложно провести в одночасье, поэтому мы скептически относимся к тому, что в ближайшие год-два рост промпроизводства и вообще экономический рост может восстановиться, заключает Долгин.

Помощник президента Андрей Белоусов продолжает атаку на банки, начатую еще летом: он не доволен высокими ставками по кредитам и утверждает, что они тормозят экономический рост.

Досталось и правительству: еще зимой приняли план мер по ускорению роста, но роста нет, возмущается Белоусов

Помощник президента РФ Андрей Белоусов считает необходимым проанализировать, «почему не работают меры поддержки экономического роста» и почему не сокращаются процентные ставки, которые тормозят инвестиционную активность.

"Что касается динамики промышленного производства (в ноябре), то результат, конечно, негативный", — сказал он в беседе с журналистами во вторник в Москве.
Отчасти, по его словам, это связано с тем, что рынки металлургии, в том числе черных и цветных металлов, химический рынок «находятся далеко не в лучшем состоянии».

«Но есть и другая сторона, которая меня волнует гораздо больше. Год назад, зимой 2013 года, был принят целый комплекс мер по ускорению экономического роста. Пока мы ускорения экономического роста не видим. Возникает вопрос: что происходит?

Мы говорили о том, что высокие процентные ставки существенно тормозят инвестиционную деятельность, но они не снижаются», — подчеркнул Белоусов.

"Высокие процентные ставки убивают инвестиционную активность. Инвесторы не могут просто вкладывать деньги при процентных ставках в 11% при том, что есть тенденция к снижению рентабельности", — сказал он.

При этом по инфляции, по его словам, примерно удается уложить в те параметры, которые наметили — «с точностью до 0,1-0,2% по итогам года в 6,5% уложимся».

«Поэтому нам нужно провести инвентаризацию того, что происходит, возможно, еще раз вернуться к этому (к мерам по стимулированию роста), понять, что все-таки мы можем сделать. Тем более, что резервы у нас колоссальные», — отметил помощник президента РФ. Белоусов обратил внимание на тот факт, что при низких темпах роста инвестиций, чистый отток капитала в 2013 году составит около $60 млрд.

«Поэтому нужно вернуться к анализу того, почему у нас не срабатывают меры поддержки при наличии резервов. Если бы у нас не было резервов, и мы понимали, что мы находимся на пределе производственных возможностей, это была бы одна история. Но это не так. Почему у нас норма сбережения почти 30% ВВП, а норма накопления — 20% ВВП? Куда 10% деваются? Вывозятся за границу. Это что такое? Почему? Давайте разбираться.

Почему у нас производительность труда так отстает при том, что у нас есть десятки компаний, которые за год — за два делают рывки в производительности труда, выходят на конкурентные рынки и начинают показывать чудеса производительности?

Почему мы уже два года говорим о поддержке экспорта — и где эта поддержка экспорта, кроме ЭКСАР. ЭКСАР работает, а где остальные механизмы? Сейчас еще торгпредства начали работать. Где кредитная поддержка? Сколько Внешэкономбанк у нас выдал кредитов по поддержке экспорта?», — сказал помощник президента.

«Сейчас вот мы приняли решение о предоставлении гарантий малому и среднему предпринимательству. Огромные деньги — десятки миллиардов рублей гарантий от федерального бюджета и Внешэкономбанка. Сколько гарантий реально выдано малому бизнесу? Вот на все эти вопросы нужны ответы», — добавил он. По его мнению, такие вопросы нужно обсуждать, в том числе и на заседаниях созданного недавно президиума экономического совета при президенте РФ.

Отвечая на вопрос, как долго российская промышленность может еще пребывать в стагнации, Белоусов отметил: «Этот вопрос не безусловный. Стагнация, как говорил один известный герой — разруха в головах. Стагнация в головах. Это очень важно понять. Нет никакой стагнации (не должно быть). При наличии резервов стагнации быть не может. Стагнация — это когда нет резервов, тогда да — это стагнация. А если есть резервы, значит, это не стагнация, значит, что-то не срабатывает в использовании этих резервов».

Белоусов при этом согласился, что использование средств ФНБ на инфраструктурные проекты можно рассматривать как одну из мер, но «эта мера достаточно длительная, это очень правильные действия, но она срабатывает в среднесрочной перспективе».

По его словам, отсутствие роста промышленности нельзя связывать с завершением строительства объектов к Олимпиаде-2014. «Это говорят люди, которые, по-видимому, не очень в курсе, сколько товаров потребляет Олимпиада и так далее. Я вас уверяю, что Олимпиада на конъюнктуру влияет очень мало», – сказал Белоусов.

В качестве краткосрочной меры, по его мнению, нужно решать вопрос, как можно понизить процентные ставки. «Надо решать этот вопрос. Как? Давайте подумаем, как их можно снизить. Искусственно нельзя, а неискусственно можно», — отметил помощник президента.

«Почему за год у нас процентные ставки не снижаются? Почему инфляция в целом имеет тенденцию к снижению, а процентные ставки нет? Почему у нас до кризиса процентные ставки были порядка 7%, а сейчас по кредитам больше года — 11% в среднем и надо еще поискать, где эти 11% найти. Это (снижение процентных ставок — ИФ) один из очень важных моментов, потому что, при том что у нас, как фиксирует Центральный банк, кредиты растут, но высокие процентные ставки убивают инвестиционную активность», — подытожил Белоусов.

Назначение председателем ЦБ Эльвиры Набиуллиной ассоциировалось у инвесторов с началом смягчения денежной политики для поддержки затухающего экономического роста. За три квартала он составил всего 1,3%, но ставки не изменились.

Как отмечали в Альфа-банке, идея, что снижение ставок поддержит экономический рост, безосновательна. Ставки для реального сектора действительно высоки: в номинальном выражении они почти не изменились с 2007-2008 гг. — 10-11% (для годовых кредитов), а инфляция с тех пор замедлилась с 10-15 до 6-7%.

В ноябре Набиуллина заявляла, что ЦБ намерен ввести максимальный уровень процентных ставок по кредитам для физлиц. Она пояснила, что, поскольку финансовая грамотность населения не всегда достаточно высока, должны существовать инструменты, которые позволят оградить россиян от слишком высоких процентов.

Оживить промышленность в ноябре 2013 года не смогли ни завышенные ожидания рынка, ни относительно теплая погода, ни обещания «Газпрома» распаковать свою увеличенную инвестпрограмму до конца года. Завершение олимпийского строительства лишь способствует углублению падения выпуска в отраслях, ориентированных на производство инвестиционных товаров, тогда как признаков оживления частных капвложений не наблюдается. Экономисты теперь не исключают, что текущий год закончится для промышленности падением, и не видят поводов для оптимизма в отношении 2014 года.

В очередной раз в 2013 году промышленная сводка Росстата не оправдала ожиданий. В ноябре в годовом выражении падение выпуска ускорилось до 1% (с 0,1% в октябре), продемонстрировав наихудший результат с богатого на выходные мая 2013 года. Столь плохой показатель аналитики, большинство из которых еще совсем недавно уверенно ставило на оживление промпроизводства к концу года, склонны объяснять разовыми факторами. Среди них и календарный эффект (в ноябре 2012 года было на один рабочий день больше), и теплая погода, которая должна была поддержать сельское хозяйство и пищевую отрасль, но обернулась падением выпуска тепла и электроэнергии на 4,4%. Обрабатывающие отрасли в ноябре просели еще на 0,9%.

источник: im.kommersant.ru

Удерживать промышленность от глубокого падения продолжает лишь добыча нефти и газа, прибавив в ноябре по 0,9% в годовом выражении.

Исключение сезонных и календарных факторов позволило Росстату зафиксировать общее сокращение выпуска на 0,2% за ноябрь (за октябрь — минус 0,1%), а экономистам подтвердить прежние наблюдения: промпроизводство продолжает «болтаться» около нуля. Но ноябрьские данные окончательно лишили их остатков оптимизма в отношении ближайшего будущего. «Произошли какие-то явные изменения в инвестиционном цикле. В обозримом будущем позитивных признаков, с учетом негативной динамики инвестиций, нет»,— убежден Ярослав Лисоволик из Deutsche UFG.

А глава Центра макроэкономических исследований Сбербанка Юлия Цепляева, которая ставила на то, что «Газпром» потратит до конца года часть из 320 млрд руб. своей увеличенной инвестпрограммы (см. «Ъ» от 19 ноября), вчера заявила: «Были некоторые ожидания, что ноябрь окажется несколько лучше октября, в том числе из-за решения „Газпрома“. Но затем индекс PMI показал, что чуда, скорее всего, не произойдет — и его действительно не произошло». Причины, по ее словам, все те же — низкий инвестиционный спрос и ухудшение ожиданий в отношении перспектив экономического роста.

В начале декабря Минэкономики понизило прогноз роста промышленности с 0,7% до 0,1% на 2013 год. Ноябрь сделал и эти оценки маловероятными (за девять месяцев промышленность потеряла 0,1% в годовом выражении). «Значительное сокращение инвестиций по завершении масштабных энергетических и других государственных проектов в 2012 году является важным фактором торможения роста»,— отмечается в декабрьском заявлении миссии МВФ в РФ. На этом фоне прогнозируемые Минэкономики 2,2% промышленного роста в 2014 году (даже несмотря на низкую базу 2013 года) выглядят фантастическими. «Самое большое беспокойство связано со вторым и третьим кварталами, когда уйдут поддерживающие факторы типа Олимпиады, а заморозка тарифов приведет к сокращению инвестиций,— отмечает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова.— Видимо, к третьему кварталу увидим дно».

Хотя во Всемирном банке ожидают, что инвестиционная активность в РФ будет медленно восстанавливаться, поскольку завершается цикл уменьшения товарных запасов, опросы промышленников указывают лишь на ухудшение инвестиционных планов компаний. Даже если инвестклимат и потеплеет, компании вряд ли станут вкладываться в развитие, а не в замену умирающего оборудования, тем более в условиях, когда присутствие государства в экономике растет.

«Вряд ли бы частный собственник допустил экономический нонсенс, характерный для многих предприятий, когда, несмотря на отсутствие реального роста, темпы роста заработной платы опережают темпы роста производительности труда и темпы сокращения численности занятых»,— заключает глава Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович. Крупные, сверхконцентрированные компании, защищенные лоббистами, госзаказом и социальными обязательствами, вероятнее всего, продолжат выживать, добиваясь дополнительной господдержки.