Госсекретарь США Джон Керри и глава европейской дипломатии Кэтрин Эштон производят впечатление сработавшейся пары, так было и на переговорах в Женеве. Однако на самом деле — за кулисами — ни о какой гармонии говорить не приходится, пишет политический обозреватель немецкого журнала Der Spiegel Грегор Петер Шмитц. Европейцы с опаской следят за новой стратегией Вашингтона, сформулировать которую можно как «режим полного радиомолчания с Москвой». В частности, от американских дипломатов в Женеве можно было услышать, что «скептическое отношение к России катастрофически велико, предложенная в 2011 году госсекретарем Хиллари Клинтон „перезагрузка“ окончательно почила, доверия к Путину больше нет».

Журналист Питер Бейкер, располагающий, пожалуй, наилучшими связями в The New York Times, идет еще дальше: как он пишет, в настоящее время Белый дом руководствуется основными принципами легендарного американского дипломата и одного из архитекторов холодной войны Джорджа Кеннана, предлагавшего вместо диалога с СССР стратегию сдерживания. Ныне сторонники жестких мер в Вашингтоне примерно в той же форме хотят изолировать Путина и бросить открытый вызов России. Для начала они назначили послом в Москве человека, который вплоть до недавнего времени работал на Украине.

Таким образом, продолжает Шмитц, Вашингтон занял позицию, отличную от желательного для европейцев продолжения диалога с Россией. Некоторые европейские государства вообще выступают против широкомасштабных экономических санкций и открытого противостояния.

Нарастает протест, в том числе и в Германии, полагает обозреватель. Эксперт СДПГ во внешней политике Нильс Анен, например, с опасениями следит за жестким курсом США, поскольку в долгосрочной перспективе о стабильности без разумного отношения к России не может быть и речи. Депутат предостерегает от подобной политики, которая в конечном итоге навредит всем. Аналогичной точки зрения придерживаются и дипломаты в Брюсселе. «Путин, конечно же, по собственной вине изолировал себя. Тем не менее, Америке легко говорить о санкциях, ведь она, в отличие от Европы, намного меньше зависит от России, и жесткий курс не обойдется ей так дорого».