…или если вы вторглись на территорию другой страны. Сложность вопроса, по-моему, в том, что всегда, когда страна нарушает эти правила, США должны начинать войну. Или быть готовыми к военному вмешательству. И если это не так, то в какой-то степени это означает, что мы несерьезно относимся к этим правилам.
В этом-то и дело. На данный момент из Сирии уже вывезено 87% химического оружия, 13% осталось, и это благодаря американскому руководству. Тот факт, что мы не запустили ни одной ракеты, чтобы достичь этой цели, говорит не о том, что отстаивать международное право неэффективно. Он говорит об успехе. Но этот успех нельзя назвать полным до тех пор, пока мы не вывезем оставшиеся 13% химического оружия.
Что касается России и Украины, мы четко дали понять, что эта проблема не будет решаться путем военного вмешательства на Украине. Но мы уже ввели санкции, которые сказались на российской экономике. И мы продолжаем рассчитывать на возможность дипломатического решения проблемы. Была вероятность, что после встречи в Женеве Россия выберет более разумный курс.
Пока что мы не видим, чтобы она следовала духу или букве женевского соглашения. Вместо этого мы продолжаем наблюдать злых вооруженных людей, которые захватывают здания, притесняют граждан, не разделяющих их мнение, и дестабилизируют регион. Мы также видим, что Россия их поддерживает и поощряет. С другой стороны, мы видели, что украинское правительство делает конкретные шаги, принимая закон об амнистии, предлагая целый спектр конституционных реформ, что соответствует тому, что было обсуждено в Женеве.
Мои ожидания таковы: если Россия и дальше не будет следовать духу и букве женевского соглашения, то это повлечет за собой определенные последствия, и мы расширим санкции. Это не означает, что обещание будет выполнено сразу. Это тяжелый вопрос. Но мы стараемся следить за тем, чтобы мы четко следовали своим убеждениям. Мы намерены действовать, руководствуясь этими ценностями, правилами и идеалами.