Новая инициатива российских депутатов после кровавых событий в Одессе – подать на прозападную киевскую хунту в Гаагский суд. Но ведь подобные структуры созданы для того, чтобы именно Запад устанавливал справедливость по всему миру, а не какой-то там мир добивался общечеловеческой справедливости! Запад не мог воспринять это иначе, как издевательство над «ценностями».

Героиня известного нашего фильма «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» собирается отказать «арапу», но вдруг узнает, что он сам не желает на ней жениться. «Как это он не желает? – возмущается героиня. – Это я не желаю!» В знаменитой Мюнхенской речи Путин призвал Запад к толерантности, взаимному уважению и соблюдению прав человека. «Мировое сообщество» было в бешенстве. Ну точно диктатор: как это Россия, это мы призываем ко всему такому! Зря что ли мы разрабатывали свои либеральные термины, с помощью которых духовно и физически угнетаем другие народы, завоевываем страны и отбираем ресурсы!

Аристотель считал, что в любой речи следует опираться на фундаментальное понятие о благе – в противном случае человек, владеющий риторикой, крайне опасен. Преподобный Иустин Попович пишет: «всякий человек настолько истинно реален, насколько соединяет себя с воплощенным Богом Словом», основой «всякой прочной реальности» («Философские пропасти», М., 2004, стр. 173-174). Средневековые рыцари готовы были расстаться с жизнью, лишь бы сдержать данное ими слово. В мире разрушенного слова не хотели жить и христианские монахи; для них было естественнее принять мученическую смерть, чем перед лицом опасности отречься, хотя бы и на словах, от своей веры. Дело не в «мировоззренческих пристрастиях» – люди интуитивно чувствовали, настолько зависит само мироздание от соответствия слова – сути. «Став человеком, Бог Слово сделал реальными для людей божественные ценности, божественные идеалы. Он показал, что люди могут жить Богом и воплощать Божии мысли и желания в этом мире» (там же, стр. 174).

Но вот наступила эпоха рекламы. Понятия блага и истины быстро растаяли, их применение в профессиональном разговоре стало восприниматься как непрофессионализм: «Сейчас не об этом!». Смотрим по телевизору рекламный ролик, в котором счастливая старушка после принятия чудодейственной таблетки смотрит на внука радостными и здоровыми глазами. У нормального человека возникает естественное возмущение: «Погодите, господа, ведь получается, что старушка счастлива от того, что выпила таблетку! Мы вводим людей в заблуждение, это свинство, продажные хитрости!» Рекламщик скажет наоборот: «Нам нужно заставить старушек покупать. Давайте незаметно навяжем внутреннюю связь между таблетками и, к примеру, семейным счастьем. Тогда и достигнем цели!» И тот, и другой понимает суть поступка, выраженного в публичном слове. Но первый воспринимает это как грех, то есть духовную ошибку, а второй – как удачу. «Новое» слово тянется к достижению цели, а не к правде; американские долги обеспечены обещаниями и враньем. Это тащит к общемировому кризису,