Комментарии участников:
Через несколько лет «профсоюзные активисты» перебрались в Москву. Маклейн почти тридцать лет проработал в Институте международной экономики и международных отношений (ИМЭМО) и, казалось, к новой жизни привык. Но не его семья. Жена и дети перебрались к нему в СССР из Англии, но когда дети подросли, в Стране Советов они не остались. Первым в Англию вернулся старший сын Ферчи, потом уехали дочь и младший сын Дональд. Бросила Маклейна и жена. Не прижился в Москве и Гай Берджесс. Он даже не стал принимать советское гражданство. И умер рано, в 1963 году, оставшись английским гражданином.
Самый известный из «кембриджской пятерки» — Ким Филби — тоже вроде бы хорошо устроился в Советском Союзе, жил в шикарной по московским меркам квартире в одной из сталинских высоток, одну комнату занимала библиотека на 12 тыс. томов. Но упорно ходили слухи о проблемах Филби с алкоголем.
По-разному сложилась и судьба «предшественников» Эдварда Сноудена из Агентства по национальной безопасности — Уильяма Мартина и Бернона Митчела. В конце 1950-х они работали в АНБ специалистами по криптологии, а летом 1960-го через Мексику и Кубу бежали в СССР. На момент побега они не были советскими шпионами — ими, как и Сноуденом полвека спустя, двигал протест против методов работы АНБ.
На пресс-конференции в Москве они раскрыли некоторые из этих методов: нарушение воздушного пространства других стран с целью сбора развединформации, контроль над зашифрованной перепиской правительств даже стран-союзниц. В общем, Сноуденгейт, только с поправкой на уровень развития технологий 1950-х.
Мартин и Митчел уверяли, что бежали в СССР, потому что считали его «раем для трудящихся». Но рай их несколько разочаровал. Обоих устроили на работу в институт математики при Ленинградском университете, обоим специальным решением Политбюро ЦК КПСС назначили совсем не институтскую зарплату в 500 руб., оба вскоре женились на комсомолках-красавицах.
Но если Митчел в СССР ассимилировался и прожил в Санкт-Петербурге до 2001 года, то с Мартином вышла другая история. Он развелся вскоре после свадьбы. Жаловался, что ему не доверяют ответственной работы. В 1979 году он пошел в американское консульство с просьбой вернуться на родину. Ему отказали, и более того, сообщили, что он лишен американского гражданства. Позже не дали ему и туристическую визу. Мартин все же покинул нелюбимый СССР и уехал в Мексику, где и умер от рака в 1987 году.
Понятно, почему для многих перебежчиков после бегства в СССР приходило время переосмысления. На Советский Союз шпионили по большей части из идейных соображений. Это были люди, воспитывавшиеся в семьях коммунистов или сами в юности впитавшие левые взгляды. После бегства идеалистические представления о СССР сталкивались с реальностью. И не все это столкновение выдерживали.
Хотя, как показывает пример того же Дональда Маклейна, можно было жить в стране, даже критически относясь к тому, что ты видишь. Историк Рой Медведев, водивший знакомство с Маклейном, вспоминал, что при своих коммунистических взглядах и толерантности к советской власти английский перебежчик живо интересовался новинками самиздата, никогда не отказывал деньгами семьям арестованных по политическим мотивам. «Однажды узнал, что дочь его знакомых за самодельные листовки отправлена в психбольницу, — описывает один из случаев Рой Медведев. — Как раз были выборы в Верховный Совет СССР. Маклин, как гражданин СССР, пришел на избирательный участок и на бюллетене написал: «Пока такие девушки, как Ольга И. (шла фамилия), будут находиться в психиатрической больнице, я не могу принимать участие в выборах».
Предсказал Маклейн даже горбачевскую перестройку. В его записях 1981 года, незадолго до смерти, можно прочитать, что «Советский Союз вынужден будет рано или поздно стать на путь, предлагаемый еврокоммунистами». «… Мне представляется наиболее вероятным, что в следующие пять лет в результате благоприятных изменений в высшем руководстве мы окажемся свидетелями улучшения политического, культурного и интеллектуального климата в Советском Союзе в развертывании целого комплекса реформ».
Заокеанские супермаркеты и тюрьмы
Судьбы советских перебежчиков складывались в основном более благополучно. Практически всегда они получали материальную поддержку, государственную защиту и в меру сил и возможностей продолжали сотрудничать с западными спецслужбами уже в качестве консультантов.
Улучшить материальное положение бывшим шпионам помогала и открытость западной системы — практически каждый более или менее значимый советский перебежчик рано или поздно выпускал книгу, а то и не одну, о своих подвигах и хорошо на этом зарабатывал — благо спрос на них был и в годы холодной войны, и после.
В Америке оказывались возможными вещи в СССР вовсе немыслимые. Так, майор КГБ Виктор Шеймов, бежавший в США в 1980 году, через 20 лет благополучной жизни в Америке подал против ЦРУ… судебный иск. Он утверждал, что при вербовке ему обещали вознаграждение в миллион долларов, а получил он в итоге «всего-то» 200 тыс. И суд Шеймов выиграл, правда, сумма компенсации осталась тайной.
Великобритания, Америка (куда в основном и бежали советские офицеры), конечно, поражала их прежде всего визуально. Хорошо известны воспоминания летчика Виктора Беленко, который в октябре 1976 года угнал перехватчик МиГ-25 в Японию, а потом получил политическое убежище в США. «Мое первое посещение супермаркета, — вспоминал он, — происходило под присмотром людей из ЦРУ, и я думал, что это была инсценировка. Я не верил в то, что этот магазин может быть настоящим. Мне казалось, что раз я необычный гость, то они могли меня разыграть. Ведь это было такое красивое просторное здание с невероятным количеством товаров и без очередей.… Однажды я приобрел баночку с надписью «Обед» и поджарил ее содержимое с картошкой, луком и чесноком — получилось вкусно. Наутро приятели сказали мне, что я съел куриные консервы для кошек. Но они были вкусными! Они были лучше тех консервов для людей, которые и сегодня делают в России!»
Если проблемы у перебежчиков и возникали, то скорее от подозрительности американских властей. Степень этой подозрительности испытал на себе офицер КГБ Юрий Носенко. Он сбежал в США в 1964 году. Американцам он попытался продать информацию о жизни в СССР Ли Харли Освальда, который за год до этого был замешан в убийстве Кеннеди. В СССР Носенко участвовал в доверительных «беседах», которые КГБ проводило с Освальдом.
Перебежав в США, Носенко уверял американцев, что Освальда в ходе этих бесед КГБ не завербовал, а потому российские спецслужбы к убийству американского президента не имеют никакого отношения. Но эти сведения вошли в противоречие с показаниями другого перебежчика — агента КГБ Анатолия Голицына. Тот перебрался в США чуть раньше и утверждал обратное.
В итоге руководство ЦРУ заподозрило, что Носенко — двойной агент, а его бегство за океан — это не что иное, как спецоперация КГБ, чтобы ввести американцев в заблуждение относительно сотрудничества Освальда с КГБ. Эта подозрительность стоила Носенко трех лет тюрьмы, допросов и пыток.
Но в конце концов после нескольких проверок на детекторе лжи Носенко отпустили, и с 1969 года он даже стал штатным консультантом ЦРУ. То, что произошло с Носенко, это «чудовищная ошибка», сказал об этом позже замглавы ЦРУ Джордж Клэр: «Вы не можете заниматься шпионажем и не совершать ошибок».
Умер Юрий Носенко в 81-летнем возрасте в одном из южных штатов, где жил под чужим именем. О его смерти сообщил журналист Пит Эрли, автор нескольких книг о ЦРУ — единственный журналист, с которым Носенко под конец своей жизни пошел на контакт. «Я был очарован Носенко, — говорил потом Эрли, — Потому что, несмотря на ужасные вещи, пытки и психологическое давление, которое оказывало на него ЦРУ и правительство, он, единственный раз выступая публично, сказал, что США — это лучшая надежда для человечества, осудил коммунизм в Москве и сказал, что не держит зла на тех, кто его преследовал».
… А что касается Эдварда Сноудена, то ему, скорее всего, придется задержаться в России. Американское правительство пока не видит причин, чтобы прощать ему рассекречивание десятков тысяч документов и системы слежения за правительствами десятков стран мира. Говорят, он живет в одном из элитных поселков по Новорижскому шоссе, консультирует какую-то частную российскую IT-компанию и уже подал документы на продление еще на год вида на жительство в России, который заканчивается в августе.
Самый известный из «кембриджской пятерки» — Ким Филби — тоже вроде бы хорошо устроился в Советском Союзе, жил в шикарной по московским меркам квартире в одной из сталинских высоток, одну комнату занимала библиотека на 12 тыс. томов. Но упорно ходили слухи о проблемах Филби с алкоголем.
По-разному сложилась и судьба «предшественников» Эдварда Сноудена из Агентства по национальной безопасности — Уильяма Мартина и Бернона Митчела. В конце 1950-х они работали в АНБ специалистами по криптологии, а летом 1960-го через Мексику и Кубу бежали в СССР. На момент побега они не были советскими шпионами — ими, как и Сноуденом полвека спустя, двигал протест против методов работы АНБ.
На пресс-конференции в Москве они раскрыли некоторые из этих методов: нарушение воздушного пространства других стран с целью сбора развединформации, контроль над зашифрованной перепиской правительств даже стран-союзниц. В общем, Сноуденгейт, только с поправкой на уровень развития технологий 1950-х.
Мартин и Митчел уверяли, что бежали в СССР, потому что считали его «раем для трудящихся». Но рай их несколько разочаровал. Обоих устроили на работу в институт математики при Ленинградском университете, обоим специальным решением Политбюро ЦК КПСС назначили совсем не институтскую зарплату в 500 руб., оба вскоре женились на комсомолках-красавицах.
Но если Митчел в СССР ассимилировался и прожил в Санкт-Петербурге до 2001 года, то с Мартином вышла другая история. Он развелся вскоре после свадьбы. Жаловался, что ему не доверяют ответственной работы. В 1979 году он пошел в американское консульство с просьбой вернуться на родину. Ему отказали, и более того, сообщили, что он лишен американского гражданства. Позже не дали ему и туристическую визу. Мартин все же покинул нелюбимый СССР и уехал в Мексику, где и умер от рака в 1987 году.
Понятно, почему для многих перебежчиков после бегства в СССР приходило время переосмысления. На Советский Союз шпионили по большей части из идейных соображений. Это были люди, воспитывавшиеся в семьях коммунистов или сами в юности впитавшие левые взгляды. После бегства идеалистические представления о СССР сталкивались с реальностью. И не все это столкновение выдерживали.
Хотя, как показывает пример того же Дональда Маклейна, можно было жить в стране, даже критически относясь к тому, что ты видишь. Историк Рой Медведев, водивший знакомство с Маклейном, вспоминал, что при своих коммунистических взглядах и толерантности к советской власти английский перебежчик живо интересовался новинками самиздата, никогда не отказывал деньгами семьям арестованных по политическим мотивам. «Однажды узнал, что дочь его знакомых за самодельные листовки отправлена в психбольницу, — описывает один из случаев Рой Медведев. — Как раз были выборы в Верховный Совет СССР. Маклин, как гражданин СССР, пришел на избирательный участок и на бюллетене написал: «Пока такие девушки, как Ольга И. (шла фамилия), будут находиться в психиатрической больнице, я не могу принимать участие в выборах».
Предсказал Маклейн даже горбачевскую перестройку. В его записях 1981 года, незадолго до смерти, можно прочитать, что «Советский Союз вынужден будет рано или поздно стать на путь, предлагаемый еврокоммунистами». «… Мне представляется наиболее вероятным, что в следующие пять лет в результате благоприятных изменений в высшем руководстве мы окажемся свидетелями улучшения политического, культурного и интеллектуального климата в Советском Союзе в развертывании целого комплекса реформ».
Заокеанские супермаркеты и тюрьмы
Судьбы советских перебежчиков складывались в основном более благополучно. Практически всегда они получали материальную поддержку, государственную защиту и в меру сил и возможностей продолжали сотрудничать с западными спецслужбами уже в качестве консультантов.
Улучшить материальное положение бывшим шпионам помогала и открытость западной системы — практически каждый более или менее значимый советский перебежчик рано или поздно выпускал книгу, а то и не одну, о своих подвигах и хорошо на этом зарабатывал — благо спрос на них был и в годы холодной войны, и после.
В Америке оказывались возможными вещи в СССР вовсе немыслимые. Так, майор КГБ Виктор Шеймов, бежавший в США в 1980 году, через 20 лет благополучной жизни в Америке подал против ЦРУ… судебный иск. Он утверждал, что при вербовке ему обещали вознаграждение в миллион долларов, а получил он в итоге «всего-то» 200 тыс. И суд Шеймов выиграл, правда, сумма компенсации осталась тайной.
Великобритания, Америка (куда в основном и бежали советские офицеры), конечно, поражала их прежде всего визуально. Хорошо известны воспоминания летчика Виктора Беленко, который в октябре 1976 года угнал перехватчик МиГ-25 в Японию, а потом получил политическое убежище в США. «Мое первое посещение супермаркета, — вспоминал он, — происходило под присмотром людей из ЦРУ, и я думал, что это была инсценировка. Я не верил в то, что этот магазин может быть настоящим. Мне казалось, что раз я необычный гость, то они могли меня разыграть. Ведь это было такое красивое просторное здание с невероятным количеством товаров и без очередей.… Однажды я приобрел баночку с надписью «Обед» и поджарил ее содержимое с картошкой, луком и чесноком — получилось вкусно. Наутро приятели сказали мне, что я съел куриные консервы для кошек. Но они были вкусными! Они были лучше тех консервов для людей, которые и сегодня делают в России!»
Если проблемы у перебежчиков и возникали, то скорее от подозрительности американских властей. Степень этой подозрительности испытал на себе офицер КГБ Юрий Носенко. Он сбежал в США в 1964 году. Американцам он попытался продать информацию о жизни в СССР Ли Харли Освальда, который за год до этого был замешан в убийстве Кеннеди. В СССР Носенко участвовал в доверительных «беседах», которые КГБ проводило с Освальдом.
Перебежав в США, Носенко уверял американцев, что Освальда в ходе этих бесед КГБ не завербовал, а потому российские спецслужбы к убийству американского президента не имеют никакого отношения. Но эти сведения вошли в противоречие с показаниями другого перебежчика — агента КГБ Анатолия Голицына. Тот перебрался в США чуть раньше и утверждал обратное.
В итоге руководство ЦРУ заподозрило, что Носенко — двойной агент, а его бегство за океан — это не что иное, как спецоперация КГБ, чтобы ввести американцев в заблуждение относительно сотрудничества Освальда с КГБ. Эта подозрительность стоила Носенко трех лет тюрьмы, допросов и пыток.
Но в конце концов после нескольких проверок на детекторе лжи Носенко отпустили, и с 1969 года он даже стал штатным консультантом ЦРУ. То, что произошло с Носенко, это «чудовищная ошибка», сказал об этом позже замглавы ЦРУ Джордж Клэр: «Вы не можете заниматься шпионажем и не совершать ошибок».
Умер Юрий Носенко в 81-летнем возрасте в одном из южных штатов, где жил под чужим именем. О его смерти сообщил журналист Пит Эрли, автор нескольких книг о ЦРУ — единственный журналист, с которым Носенко под конец своей жизни пошел на контакт. «Я был очарован Носенко, — говорил потом Эрли, — Потому что, несмотря на ужасные вещи, пытки и психологическое давление, которое оказывало на него ЦРУ и правительство, он, единственный раз выступая публично, сказал, что США — это лучшая надежда для человечества, осудил коммунизм в Москве и сказал, что не держит зла на тех, кто его преследовал».
… А что касается Эдварда Сноудена, то ему, скорее всего, придется задержаться в России. Американское правительство пока не видит причин, чтобы прощать ему рассекречивание десятков тысяч документов и системы слежения за правительствами десятков стран мира. Говорят, он живет в одном из элитных поселков по Новорижскому шоссе, консультирует какую-то частную российскую IT-компанию и уже подал документы на продление еще на год вида на жительство в России, который заканчивается в августе.
