Модель, по которой Польша была интегрирована в экономику ЕС, исключает для нее возможность перехода в разряд высокоразвитых европейских стран

Если бросить беглый взгляд на хозяйственную жизнь Польши последнего десятилетия, то обращает на себя внимание крайне маленький размер преобладающего типа бизнеса (99,8% предприятий относится к среднему и мелкому бизнесу, причем 95% из них — микропредприятия).

Среди крупных компаний — только топливно-энергетические, такие как PGE или PKN Orlen S.A. В контексте европейских ценностей подобные цифры очень похвальны, так как способствуют развитию демократии и помогают бороться с безработицей, считают в ЕС. В то же время весь так называемый высокотехнологичный бизнес, которым обладают поляки и о котором они так любят говорить, — фактически субподряд для действительно высокотехнологичных немецких компаний.

При этом все, что касается серьезных технологий, делается по-прежнему в Германии, а сборка и производство незначительных деталей отдается на субподряд в Польшу. Так, здесь были построены несколько заводов по сборке грузовиков и автобусов MAN, завод по производству автомобилей Volkswagen, несколько предприятий по производству одежды и обуви немецких марок. Эксперты считают, что именно эта, на самом деле немецкая, продукция и составляет большую часть экспорта, который Польша в полном объеме приписывает себе.

Подобные предприятия обеспечивают местное население работой и отчисляют налоги в бюджет, однако в долгосрочной перспективе они никак не помогут решить проблему технологического отставания и выбраться из так называемой ловушки среднего дохода. Любопытно, что в исторической перспективе Польша уже второй раз наступает на одни и те же грабли.

Речь Посполита, некогда занимавшая очень обширные территории, которые включали нынешнюю Украину и обеспечивали выход к морю, сделала ставку на аграрное обслуживание Западной Европы, но не смогла консолидировать (шляхта не платила налогов) получаемые доходы, весьма приличные, и использовать их для своего технологического развития (страна даже не стала строить собственный флот).

По мнению известного макросоциолога Георгия Дерлугьяна, фокусирование исключительно на краткосрочной выгоде, распыление (хотя и довольно демократическое) ресурсов и неумение делать консолидированные государственные проекты стоили Польше утраты независимости и закрыли ей путь к превращению в великую державу, хотя страна на это претендовала и продолжает претендовать. Нечто подобное происходит и сегодня.

Западные компании не заинтересованы в развитии конкурента, поэтому отдают Польше не представляющие особой ценности производства и пользуются дешевой и довольно квалифицированной рабочей силой страны. Любопытно, что из всех восточноевропейских стран поляки пользуются лучшей репутацией. Это связано с тем, что, с одной стороны, в стране были проведены серьезные реформы по либерализации рынка труда и срезанию всех социальных обременений для бизнеса, а с другой — при довольно высоком уровне подготовки поляки по этике труда превосходят многих своих соседей.

Четыреста тысяч выпускников вузов в год, сильная школа инженерно-технических работ, оставшаяся со времен СЭВ, и информационных технологий, знание иностранных языков и членство в ЕС, которое дает хорошее правовое поле по сравнению, например, с Китаем, а заработная плата вдвое меньше, чем в Западной Европе, — все это способствует превращению Польши в крупнейший хаб аутсорсинга западных компаний.

Эксперты также отмечают, что при хороших темпах экономического роста в Польше крайне низкая норма сбережения. Ни на уровне населения, ни на уровне компаний не происходит аккумуляции капитала, в то же время на НИОКР поляки тратят всего 0,85% ВВП (средний показатель по ЕС составляет 2%). Так что качественных сдвигов в характере производства ожидать не приходится. Отрицательно на долгосрочных перспективах развития Польши скажется также и непрекращающийся отток молодого, наиболее талантливого и образованного населения, которое находит себе лучшее применение, устраиваясь на работу в западные компании.