Она захлебывается слезами и орет в трубку:
— Оккупанты чертовы! имперские убийцы, захватчики! Ненавижу вас!

По опыту знаю: пока не прокричится, всё бесполезно. Молчу — жду — еще люблю ее, не могу просто бросить трубку.
Вот. Умолкла.

— Чего звонишь-то? Мешок гадостей вывалить?
— Я же говорила тебе, он патриот! Он любит свою страну! Я пре-ду-пре-жда-ла!!!
— О чём?
— Его забирают в армию! Его убьют! У меня нет денег на экипировку, на этот чертов бронежилет, на каску! Его же убьют, боже мой, что я буду делать?! ваши наемники всех убивают, у них «грады»! у них ракеты! минометы! бомбардировщики! снайперы! А наших мальчиков просто кладут одного за другим — и он хочет погибнуть за свою страну, за свободу!
— Что ты несешь, какие наемники, какие «грады». Вы с такими же украинцами воюете, с Донбасса.
— Не ври! Я знаю, у вас мобилизация! Может, твой моего убьёт! Вы, с вашим божком Путиным, такие же оккупанты с имперским мышлением — небось, запросто убьет!
— Мой дома. У нас ничего не происходит. Только беженцы…
— Тогда сыновья! Убьют моего!
— Они тоже дома, никто их не призывал… Слушай, зачем твоему в армию, так хочется нагнуть донецких? Может, вам уехать?
— Мы не нагибаем, это вы! Вы захватчики, вы оттяпали треть страны! Он — патриот… Он не с украинцами воевать идет, а с вашей зомбированной Россией! Мы все равно победим, мы, ваш режим только выглядит страшно, а настоящей силы нет, у вас все пьют и вообще! Он — патриот!..

Она уже не могла говорить, только тоненько выла и всхлипывала в трубку.
Мне было ее жаль. Но помочь… чем тут поможешь, свой мозг не вставишь, а слов она не слышала.
— Не плачь. Может, его еще и не убьют. Или вообще не заберут… не плачь. Так чего звонишь-то, все-таки?
— У меня нет денег. Пришли, а? Я ему хоть броник куплю.

И вот тут я выпала в осадок.
Я, оккупантка с имперским мышлением, должна дать денег на то, чтобы она купила броник своему мужу, который идёт воевать с Россией. И ее в этой ситуации не смущало НИ-ЧЕ-ГО.

Я тихо повесила трубку…