12 августа 2000 года в 11 часов 28 минут норвежские сейсмологи зарегистрировали взрыв в Баренцевом море, где российский Северный флот проводил крупномасштабные учения.

Спустя 2 минуты 15 секунд раздался второй, гораздо более мощный взрыв, сравнимый по силе с небольшим землетрясением… Как мы теперь знаем, в это время по отсекам подводного атомохода «Курск» пронесся смертоносный смерч. Он крушил переборки и закручивал толстенную сталь в завитки, срывал механизмы и паропроводы, сжигал электрощиты…

Пусть это кощунственно звучит, но тем из подводников, которые погибли сразу, повезло. Агония других 23-х моряков кормовых отсеков, которые при взрыве уцелели, длилась несколько дней: они остались в подводном гиганте длиной 154 метра и водоизмещением 18 тысяч тонн на глубине 108 метров в темноте, без кислорода и почти без надежды…

События на Украине как-то отодвинули на второй план эту трагедию 14-летней давности: в день гибели 118 подводницких душ о них вспомнят разве что родные, близкие, друзья. Власть имущим сегодня не до них. Мы ждем правды о гибели «Курска». А она должна, обязательно должна всплыть. Если не сегодня, то завтра. Не в этом году, так в будущем. Через пять, десять или пятьдесят лет.

Ведь еще до подъёма погибшего атомохода появились версии, что трагедия произошла из-за неподготовленности экипажа, из-за взрыва экспериментальной парогазовой торпеды, находившейся на борту «Курска». Обнародованная информация была крайне противоречива. Но что поразило в то время, так категоричность, с которой Москва — задолго до окончания расследования! — отмела возможность столкновения с иностранной подводной лодкой, и тем более вероятность того, что «Курск» был атакован противником.

А именно к этой версии склоняются родственники погибших на «Курске». В телерепортажах во время поисково-спасательной операции камера четко зафиксировала на правой носовой оконечности «Курска», в районе второго отсека, огромную вмятину, направленную к носу… Командующий в то время Северным флотом адмирал Вячеслав Попов упоминал, что на корпусе затонувшего атомохода в районе второго отсека обнаружен след от сильного динамического удара… Еще более откровенно выразился главком ВМФ России адмирал флота Владимир Куроедов. Сразу после катастрофы он утверждал, что «имеются признаки крупного и серьезного столкновения».

В первые дни после аварии, когда информацию в СМИ еще не взяли под жесткий контроль, промелькнуло сообщение о некоем светло-зеленом спасательном буе, замеченном неподалеку от затонувшего «Курска». А ведь на российских подлодках используют только бело-красные буи.

Кстати, когда по тревоге в воздух были подняты две противолодочные эскадрильи, самолеты обнаружили масляные пятна по курсу, которым «уползала» с места происшествия неизвестная подводная лодка. Естественно, подозрение пало на американцев и англичан, чьи субмарины крутились поблизости.