резидент России сообщил также, что договорился с Порошенко о возобновлении диалога по энергетике между Россией и Украиной,

Ответы на вопросы журналистов по итогам рабочего визита в Белоруссию
27 августа 2014 года Минск

ВОПРОС: Владимир Владимирович, как и о чем Вы поговорили с господином Порошенко?

В.ПУТИН: Мы говорили по всему комплексу российско-украинских отношений, прежде всего, конечно, по вопросам экономического взаимодействия, с учетом того, что мы и на расширенной встрече говорили, прежде всего, об этом, но, разумеется, и о той ситуации, которая сложилась на Украине. Безусловно, эту тему мы не могли обойти. Говорили о необходимости скорейшего прекращения кровопролития, о необходимости перехода к политическому урегулированию тех проблем, всего комплекса проблем, с которыми Украина столкнулась на юго-востоке страны.

Россия, со своей стороны, будет делать все для этого мирного процесса, если он начнется, а на наш взгляд, этот процесс нужно начать как можно быстрее. В этой связи достигнута договоренность – это было уже в широком формате, мы на двусторонней встрече это подтвердили, – о том, что контактная группа должна как можно быстрее возобновить свою работу, может быть, здесь, в Минске.

Мы считаем, и я, и Президент Порошенко, что нужно возобновить наш диалог по вопросам энергетики, в том числе по газовой проблематике. Откровенно говоря, это сложный вопрос, он находится в тупике, но говорить об этом все равно нужно. Договорились о том, что мы эти консультации возобновим. Вот, пожалуй, коротко.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, а итоги пятисторонней встречи с представителями Евросоюза, с Вашими коллегами по Таможенному союзу, с Порошенко?

В.ПУТИН: В целом я их оцениваю позитивно. Думаю, что эта встреча в таком формате была полезной. Я, правда, не знаю, чем это все закончится. Но во всяком случае, у нас была возможность еще раз сформулировать наши озабоченности. И мы договорились о том, что мы интенсифицируем работу трехсторонней рабочей группы в составе России, Украины и представителей Евросоюза и постараемся до 12 сентября сформулировать, если сможем, предложения, касающиеся тех самых озабоченностей России и Таможенного союза, о которых я говорил.

Мы еще раз обратили внимание наших партнеров, и европейских партнеров, и украинских, на то, что имплементация соглашения между Украиной и Евросоюзом об ассоциации несет для российской экономики значительные риски. Мы показали это на тексте соглашения, прямо обращались к конкретным статьям этого соглашения.

Напомню, это касается обнуления таможенных тарифов Украины, это касается технических регламентов, это касается фитосанитарных норм. Российские и европейские пока друг другу не соответствуют. Но, напомню, самый классический пример – это введение Украиной технических регламентов Евросоюза. Мы не сможем тогда, получается, поставлять на Украину свои товары вообще. У нас другие технические нормы. И по нормам Евросоюза мы не сможем туда поставлять наши товары машиностроения, да и вообще всей промышленности. Мы тогда не сможем принимать на своей территории украинские товары сельхозпроизводства, АПК, потому что у нас разные подходы к фитосанитарным нормам. Мы считаем, что возникает много проблем.

Должен сказать, что далеко не со всеми нашими аргументами коллеги соглашаются, но, во всяком случае, мы услышаны, договорились о том, что мы интенсифицируем обмен мнениями, постараемся найти хоть какие-то решения. Но я еще раз сказал, чтобы не было никаких неожиданностей, мы говорим об этом постоянно и на встрече в Довиле, как вы знаете, тоже говорил об этом, если мы не достигнем никаких договоренностей, и наши озабоченности не будут учтены, то тогда мы вынуждены будем принять меры по защите нашей экономики. И мы рассказали, какие это будут меры. Поэтому наши партнеры должны все взвесить, принять соответствующие решения. Каждая страна этого процесса вправе принимать любые решения в рамках своей компетенции. Мы все – суверенные государства, и мы с уважением будем относиться к любому выбору наших европейских и украинских партнеров. Надеемся, что с таким же уважением они будут относиться и к нашим мерам по защите своей экономики.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, обсуждались ли сообщения, которые поступали с Украины, о задержании российских десантников? Если это правда, то как они там оказались и что Россия будет делать в связи с этим?

В.ПУТИН: Да, Петр Алексеевич упоминал об этом. Но вы знаете, что на нашей стороне оказывались и украинские военнослужащие, и не в количестве 5-10 и сколько там человек, а десятками, в последний раз вышло 450 человек. Я еще не получал доклада от Министерства обороны, Генерального штаба. Но первое, что я слышал, – они патрулировали границу, могли оказаться на украинской территории. Они же заходили к нам, украинские военнослужащие, на бронетехнике заходили, проблем никогда не возникало. Надеюсь, что и в данном случае тоже с украинской стороны проблем никаких не будет.

ВОПРОС: До последнего момента, по крайней мере, официально нам не говорили, будет ваша двусторонняя встреча или не будет. Тем не менее, она состоялась. Что послужило причиной, какие обстоятельства сыграли в пользу того, чтобы эта встреча состоялась?

Вы говорили о прекращении огня. Вы, наверное, предметно говорили, на каких условиях огонь может быть прекращен?

В.ПУТИН: Нет. Мы предметно не говорили на этот счет. Откровенно говоря, мы не можем говорить о каких-то условиях прекращения огня, о возможных договоренностях между Киевом, Донецком и Луганском. Это не наше дело, это внутреннее дело самой Украины. Мы можем только способствовать тому, чтобы создать обстановку доверия в ходе этого возможного и, на мой взгляд, крайне необходимого переговорного процесса. Мы об этом говорили. Говорили о том, где это возможно, что Россия могла бы сделать для того, чтобы обеспечить этот процесс. А каких-то условий мы, Россия, не выдвигали. Мы не можем это делать, не имеем на это никакого права. Это дело самой Украины, это дело Донецка, Луганска.

Мы высказывали озабоченность по поводу гуманитарной составляющей. Это правда. И, собственно говоря, Президент Порошенко и не отрицает сложность гуманитарной ситуации. Она не может быть охарактеризована иначе, как катастрофическая. Мы говорили о возможности – это еще одна тема, я ее упустил – и необходимости оказания гуманитарной помощи Донецку и Луганску, договорились о том, как мы будем взаимодействовать на этом треке. Сейчас не буду забегать вперед, но, в общем, определенные договоренности здесь у нас тоже есть. Посмотрим, как это сделать.

Говорили о взаимодействии в различных секторах. Почему еще это было необходимо? У нас газовый вопрос в тупике находится. Понимаете, это же настолько серьезно и для нас, и для Украины, и для наших европейских партнеров.

Секрет небольшой. «Газпром» взял, проплатил аванс за транзит нашего газа в Европу. НАК [Нафтогаз] Украины взял и этот аванс вернул. Практически оказался подвешенным транзит нашего газа европейским потребителям. Что дальше-то с этим будет? Это вопрос, ждущий своего кропотливого исследователя в лице наших партнеров европейских и украинских. Мы исполняем полностью все условия контракта. Сейчас принять какие-то предложения даже по льготированию – мы даже не можем этого сделать, с учетом того, что Украина обратилась в Арбитражный суд. Любые наши действия по льготированию могут быть использованы в суде. Нас лишили этой возможности, даже если бы мы этого захотели, хотя мы и так пошли на встречу и скинули сто долларов.

То есть у нас очень много конкретных вопросов, в решении этих вопросов заинтересованы как Россия, так и Украина. И наши европейские партнеры. Все это и побудило нас к двусторонней встрече.

Спасибо большое. Доброй ночи.

27 августа 2014 года, 01:45Минск

договорились интенсифицировать работу по снятию озабоченностей