Начальник Управления по обучению и доктрине генерал Дэвид Перкинс сравнил концепцию «Победы в сложном мире» с концепцией воздушно-наземных операций, разработанной в годы холодной войны. В основе последней лежала «математическая проблема» количества танков и артиллерийских орудий. Современная же война, считает Перкинс, «хаотична, неразрешима и непредсказуема». «Это не то что неизвестно, это невозможно узнать», – пояснил он современные угрозы.

Соответственно, в армии должны развиваться небольшие мобильные подразделения отлично экипированной и обученной пехоты, которые могут в кратчайшие сроки приступить к действиям в любой точке земного шара. Обучению солдат американские военные мыслители отводят особое место, предлагая не рассчитывать на технологическое превосходство США, а исходить из того, что победа останется за теми, кто лучше умеет пользоваться своим вооружением и снаряжением.

Одним из краеугольных камней предлагаемой концепции является предложение интеграции усилий военных с дипломатами, сотрудниками ООН, активистами международных организаций, таких как «Врачи без границ», зарубежными партнерами. «Мы должны интегрироваться с нашими партнерами и физически, и интеллектуально.

К примеру, мы сейчас расширяем сотрудничество с Госдепартаментом, министерством юстиции, другими странами. Мы сейчас сосредоточены не только на синхронизации огневой мощи, но и национальной мощи. Так что наши военнослужащие должны знать не только об артиллерии, но и о национальной мощи», – сказал Перкинс.

Основой этих «межведомственных группировок» генералы предлагают сделать армию.

«В России в годы реформ больше всего подверглись сокращению Сухопутные войска, – сказал газете ВЗГЛЯД бывший начальник Главного штаба Сухопутных войск России генерал-полковник Юрий Букреев. – Очевидно, и в других странах теория бесконтактных войн повлияла на сокращение сухопутных войск. Но на самом деле они остаются основным видом вооруженных сил, поскольку являются силами присутствия. Пока солдат не пришел на территорию, нельзя говорить, что то или иное государство ее контролирует».

Главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко в интервью газете ВЗГЛЯД отметил, что новая концепция разработана в том числе с учетом провалов военно-политических усилий США в Ираке и Афганистане. «Это говорит о том, что они не мыслят категориями большой войны и уделяют большое значение посткризисному урегулированию, – сказал он. – После чисто военной победы они не удерживают ситуацию, победа ускользает из рук, и фактически разгромленный противник вдруг возникает, как птица феникс.

Поэтому вариант с посткризисным урегулированием с использованием дипломатических методов, современных коммуникаций, цифровой дипломатии, работой через соцсети и лидеров общественных мнений. Это комплексные мероприятия, известные также как гибридная война. Это осознание новых реалий войны. Все меняется, и в этом плане американцы гибко реагируют, в том числе на концептуальном уровне». Сейчас американцы подошли к тому, что просто бомбить уже неэффективно.

«Крымская операция во многом ознаменовала новый подход. Думаю, это во многом нащупывалось опытным путем, но в то же время ряд концептуальных положений, которые были реализованы в ходе крымской операции, были озвучены ранее начальником Генштаба Герасимовым. И в этом плане идет осознание, что появляются новые реалии, новые методы вооруженного противоборства, и Россия стремится их осваивать и применять к конкретным ситуациям», – отметил Коротченко.

«Еще в 2006 году Буш подписал директиву о так называемых преэмптивных действиях, где ставилась задача не просто устанавливать контроль над территорией, но и осуществлять строительство новой нации, – вспоминает в интервью газете ВЗГЛЯД президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов. – И был издан приказ министра обороны о привлечении для подобных операций и гражданских дипломатов, и финансистов, и людей других профессий. Видно, это пока плохо работает, но опыт есть».

«Им есть чему учиться на примере Крыма, – продолжил он. – Они, как правило, должны отбомбиться, проводить операции спецслужб, подрывную деятельность, информационные операции. Но где они ни работали – в Афганистане, на Ближнем Востоке – у них не особенно получается. Наверное, сейчас у военных специалистов в результате неудачных операций попытка переложить ответственность на плечи гражданских специалистов.

В том, что произошло с «Исламским государством» на Ближнем Востоке – я бы не сказал, что это военные виноваты. Они отработали, а дальше гражданские структуры и спецслужбы просмотрели, не ожидали подобного результата. Сейчас будет некий торг и новая теория, как завоевывать такие пространства. И военные будут пытаться уйти на второй план.

Пентагон сам уменьшил роль сухопутных войск, и они сокращались более других, потому что был принцип бесконтактной войны: отбомбили, уничтожили технику, административные центры. А дальше приводили к власти своих матрешек, ручные правительства, и на этом успокаивались. Но мы видим, что в Ливии и в Ираке у них ничего не получилось. Сейчас они возвращаются к тому, что сами отменяли, и особенно сыграл в этом роль Обама с подачи Объединенного комитета начальников штабов. Выводили именно сухопутные войска, способные контролировать территории и осуществлять военную поддержку местных администраций.

Но все равно Объединенный комитет начальников штабов будет перекладывать ответственность на гражданских специалистов, а войска будут играть вспомогательную роль. Одна из причин, по которым американцы ушли из Ирака и уходят из Афганистана, – как раз нехватка сухопутных подразделений».

Американские генералы опубликовали новую концепцию «Победа в сложном мире» (Win in a Complex World)

В нем отмечается, что Россия провела операцию, не перейдя грань, которая потребовала бы ответа со стороны НАТО.